Нужна революция в россии: Путин заявил, что России нужна эволюция, а не революции — Политика

Четвертая особенность. Картина была бы неполная, если бы мы не занялись вопросом о том, как и почему удавалось большевикам превратить свои партийные лозунги в лозунги для миллионных масс, двигающие вперед революцию, как и почему удавалось им убедить в правильности своей политики не только авангард и не только большинство рабочего класса, но и большинство народа.

Дело в том, что для победы революции, если эта революция является действительно народной, захватывающей миллионные массы, – недостаточно одной лишь правильности партийных лозунгов. Для победы революции требуется еще одно необходимое условие, а именно: чтобы сами массы убедились на собственном опыте в правильности этих лозунгов. Только тогда лозунги партии становятся лозунгами самих масс. Только тогда становится революция действительно народной революцией. Одна из особенностей тактики большевиков в период подготовки Октября состоит в том, что она умела правильно определить те пути и повороты, которые естественно подводят массы к лозунгам партии, к самому, так сказать, порогу революции, облегчая им, таким образом, ощутить, проверить, распознать на своем собственном опыте правильность этих лозунгов. Иначе говоря, одна из особенностей тактики большевиков состоит в том, что она не смешивает руководство партией с руководством массами, что она ясно [c.390] видит разницу между руководством первого рода и руководством второго рода, что она является, таким образом, наукой не только о руководстве партией, но и о руководстве миллионными массами трудящихся.

Наглядным примером проявления этой особенности большевистской тактики является опыт с созывом и разгоном Учредительного собрания.

Известно, что большевики выдвинули лозунг Республики Советов еще в апреле 1917 года. Известно, что Учредительное собрание является буржуазным парламентом, в корне противоречащим основам Республики Советов. Как могло случиться, что большевики, идя к Республике Советов, требовали вместе с тем от Временного правительства немедленного созыва Учредительного собрания? Как могло случиться, что большевики не только приняли участие в выборах, но и созвали сами Учредительное собрание? Как могло случиться, что большевики допускали за месяц до восстания, при переходе от старого к новому, возможность временной комбинации Республики Советов и Учредительного собрания?

А “случилось” это потому, что:

1) идея Учредительного собрания была одной из самых популярных идей среди широких масс населения;

2) лозунг немедленного созыва Учредительного собрания облегчал разоблачение контрреволюционной природы Временного правительства;

3) чтобы развенчать в глазах народных масс идею Учредительного собрания, нео6ходимо было подвести эти массы к стенам Учредительного собрания с их требованиями о земле, о мире, о власти Советов, столкнув [c.391] их таким образом с действительным и живым Учредительным собранием;

4) только таким образом можно было облегчить массам убедиться на своем собственном опыте в контрреволюционности Учредительного собрания и в необходимости его разгона;

5) все это естественно предполагало возможность допущения временной комбинации Республики Советов и Учредительного собрания, как одного из средств изживания Учредительного собрания;

6) такая комбинация, если бы она осуществилась при условии перехода всей власти к Советам, могла означать лишь подчинение Учредительного собрания Советам, превращение его в придаток Советов, его безболезненное отмирание.

Едва ли нужно доказывать, что без такой политики большевиков разгон Учредительного собрания не прошел бы так гладко, а дальнейшие выступления эсеров и меньшевиков под лозунгом “Вся власть Учредительному собранию!” не провалились бы с таким треском.

Почему же они не бойкотировали Учредительное собрание? Потому, говорит Ленин, что:

Характерно, что Троцкий не понимает этой особенности большевистской тактики, фыркая на “теорию” сочетания Учредительного собрания с Советами как на гильфердинговщину.

Он не понимает, что допущение такого сочетания при лозунге восстания и вероятной победе Советов, связанное с созывом Учредительного собрания, есть единственно революционная тактика, не имеющая ничего общего с гильфердинговской тактикой превращения Советов в придаток Учредительного собрания, что ошибка некоторых товарищей в этом вопросе не дает ему основания хулить совершенно правильную позицию Ленина и партии о “комбинированной государственности” при известных условиях (сравни т. XXI, стр. 338).

Он не понимает, что без своеобразной политики большевиков, взятой в связи с Учредительным собранием, им не удалось бы завоевать на свою сторону миллионные массы народа, не завоевав же этих масс, они [c.393] не смогли бы превратить Октябрьское восстание в глубокую народную революцию.

Интересно, что Троцкий фыркает даже на слова “народ”, “революционная демократия” и т.п., встречающиеся в статьях большевиков, считая их неприличными для марксиста.

Троцкий, очевидно, забывает, что Ленин, этот несомненный марксист, даже в сентябре 1917 года, за месяц до победы диктатуры пролетариата, писал о “необходимости немедленного перехода всей власти в руки революционной демократии, возглавляемой революционным пролетариатом” (см. т. XXI, стр. 198).

Троцкий, очевидно, забывает, что Ленин, этот несомненный марксист, цитируя известное письмо Маркса к Кугельману⁸⁰ (апрель 1871 года) о том, что слом бюрократически-военного государственного аппарата является предварительным условием всякой действительно народной революции на континенте, пишет черным по белому следующие строки:

Этих слов Ленина забывать нельзя.

Итак, уменье убеждать массы на своем собственном опыте в правильности партийных лозунгов путем подвода этих масс к революционным позициям, как важнейшее условие завоевания на сторону партии миллионов трудящихся, – такова четвертая особенность тактики большевиков в период подготовки Октября.

Я думаю, что сказанного вполне достаточно для того, чтобы уяснить себе характерные черты этой тактики.

IV. Октябрьская революция как начало и предпосылка мировой революции

Несомненно, что универсальная теория одновременной победы революции в основных странах Европы, теория невозможности победы социализма в одной стране, – оказалась искусственной, нежизнеспособной теорией. Семилетняя история пролетарской революции в России говорит не за, а против этой теории. Теория эта неприемлема не только как схема развития мировой революции, ибо она противоречит очевидным фактам. [c.395] Она еще более неприемлема как лозунг, ибо она связывает, а не развязывает инициативу отдельных стран, получающих возможность, в силу известных исторических условий, к самостоятельному прорыву фронта капитала, ибо она дает стимул не к активному натиску на капитал со стороны отдельных стран, а к пассивному выжиданию момента “всеобщей развязки”, ибо она культивирует среди пролетариев отдельных стран не дух революционной решимости, а дух гамлетовских сомнений насчет того, что “а вдруг другие не поддержат”. Ленин совершенно прав, говоря, что победа пролетариата в одной стране является “типичным случаем”, что “одновременная революция в ряде стран” может быть лишь “редким исключением” (см. т. XXIII, стр. 354).

Но ленинская теория революции не ограничивается, как известно, одной лишь этой стороной дела. Она есть вместе с тем теория развития мировой революции^*. [^*См. выше – “Об основах ленинизма”. И.Ст.] Победа социализма в одной стране не есть самодовлеющая задача. Революция победившей страны должна рассматривать себя не как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата во всех странах. Ибо победа революции в одной стране, в данном случае в России, есть не только продукт неравномерного развития и прогрессирующего распада империализма. Она есть вместе с тем начало и предпосылка мировой революции.

Несомненно, что пути развития мировой революции не так просты, как это могло бы показаться раньше, до победы революции в одной стране, до появления развитого империализма, являющегося “кануном [c.396] социалистической революции”. Ибо появился такой новый фактор как действующий в условиях развитого империализма закон неравномерного развития капиталистических стран, говорящий о неизбежности военных столкновений, об общем ослаблении мирового фронта капитала и возможности победы социализма в отдельных странах. Ибо появился такой новый фактор, как огромная Советская страна, лежащая между Западом и Востоком, между центром финансовой эксплуатации мира и ареной колониального гнета, которая одним своим существованием революционизирует весь мир.

Все это такие факторы (я не говорю о других, менее важных факторах), которые не могут быть не учтены при изучении путей мировой революции.

Раньше думали обычно, что революция будет развиваться путем равномерного “вызревания” элементов социализма, прежде всего в более развитых, в “передовых” странах. Теперь это представление нуждается в существенных изменениях.

Если к этому добавить тот факт, что не только побежденные страны и колонии эксплуатируются победившими странами, но и часть победивших стран попадает в орбиту финансовой эксплуатации наиболее могущественных стран-победительниц, Америки и Англии; что противоречия между всеми этими странами являются важнейшим фактором разложения мирового империализма; что кроме этих противоречий существуют еще и развиваются глубочайшие противоречия внутри каждой из этих стран; что все эти противоречия углубляются и обостряются фактом существования рядом с этими странами великой Республики Советов, – если все это принять во внимание, то картина своеобразия международного положения станет более или менее полной.

Вероятнее всего, что мировая революция будет развиваться путем революционного отпадения ряда новых стран от системы империалистических государств при поддержке пролетариев этих стран со стороны пролетариата империалистических государств. Мы видим, что [c.398] первая отпавшая страна, первая победившая страна уже поддерживается рабочими и трудящимися массами других стран. Без этой поддержки она не могла бы продержаться. Несомненно, что поддержка эта будет усиливаться и нарастать. Но несомненно также и то, что само развитие мировой революции, самый процесс отпадения от империализма ряда новых стран будет происходить тем скорее и основательнее, чем основательнее будет укрепляться социализм в первой победившей стране, чем скорее будет превращаться эта страна в базу дальнейшего развертывания мировой революции, в рычаг дальнейшего разложения империализма.

Если верно положение, что окончательная победа социализма в первой освободившейся стране невозможна без общих усилий пролетариев нескольких стран, то столь же верно и то, что мировая революция будет развертываться тем скорее и основательнее, чем действительнее будет помощь первой социалистической страны рабочим и трудящимся массам всех остальных стран.

В чем должна выражаться эта помощь?

Она должна выражаться, во-первых, в том, чтобы победившая страна “проводила максимум осуществимого в одной стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах” (см. Ленин, т. XXIII, стр. 385).

Она должна выражаться, во-вторых, в том, чтобы “победивший пролетариат” одной страны, “экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал… против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание [c.399] против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств” (см. Ленин, т. XVIII, стр. 232–233).

Характерная особенность этой помощи со стороны победившей страны состоит не только в том, что она ускоряет победу пролетариев других стран, но также и в том, что, облегчая эту победу, она тем самым обеспечивает окончательную победу социализма в первой победившей стране.

Вероятнее всего, что в ходе развития мировой революции, наряду с очагами империализма в отдельных капиталистических странах и с системой этих стран во всем мире, создадутся очаги социализма в отдельных советских странах и система этих очагов во всем мире, причем борьба между этими двумя системами будет наполнять историю развертывания мировой революции.

Мировое значение Октябрьской революции состоит не только в том, что она является великим почином одной страны в деле прорыва системы империализма и первым очагом социализма в океане империалистических стран, но также и в том, что она составляет первый этап мировой революции и могучую базу ее дальнейшего развертывания.

Неправы, поэтому, не только те, которые, забывая о международном характере Октябрьской революции, объявляют победу революции в одной стране чисто [c.400] национальным и только национальным явлением. Не правы также и те, которые, помня о международном характере Октябрьской революции, склонны рассматривать эту революцию как нечто пассивное, призванное лишь принять поддержку извне. На самом деле не только Октябрьская революция нуждается в поддержке со стороны революции других стран, но и революция этих стран нуждается в поддержке со стороны Октябрьской революции для того, чтобы ускорить и двинуть вперед дело свержения мирового империализма.

17 декабря 1924 г.

И. Сталин. На путях к Октябрю.

ГИЗ, 1925.

[c.401]

ПРИМЕЧАНИЯ

⁷⁹ Книга И.В. Сталина “На путях к Октябрю” вышла в двух изданиях в январе и в мае 1925 года. Статьи и речи, помещенные в этой книге, вошли в 3-й том Сочинений И.В. Сталина. Предисловие закончено автором в декабре 1924 года и полностью было опубликовано только в книге “На путях к Октябрю”. Большая часть предисловия под общим названием “Октябрьская революция и тактика русских коммунистов” печаталась, помимо различных сборников и отдельных брошюр, во всех изданиях книги И.В. Сталина “Вопросы ленинизма”. Часть предисловия как примечание автора к статье “Против федерализма” опубликована в 3-м томе Сочинений И.В. Сталина. – 358. [c.416]

Вернуться к тексту

⁸⁰ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. 1947, стр. 262–264. – 394. [c.416]

Вернуться к тексту

This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62.narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.

Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.

1917-й: что было бы, если бы большевики не захватили власть

Мнение, выраженное в публикации Леонида Масловского, является его личной позицией и может не совпадать с мнением редакции сайта телеканала «Звезда».

Октябрьская революция выполнила следующие, повлиявшие на все дальнейшее развитие мира задачи:

– объединила в единое государство разрушенную в феврале 1917 года страну;

– создала новый социалистический общественно-политический строй, что имело огромное историческое значение.

Два указанных события позволили провести индустриализацию и выиграть смертельный бой с Западом в 1941–1945 годах, вывести СССР в сверхдержавы мира и уберечь страну от ядерных ударов противников. Октябрьскую революцию 1917 года при В. И. Ленине и И. В. Сталине славили, при Н. С. Хрущеве начали осуждать Сталина, а вместе с ним самый героический период советской власти, при М. С. Горбачеве и Б. Н. Ельцине Октябрьскую революцию объявили преступлением против народа.

В этом году исполняется 100 лет со дня свершения Октябрьской революции, а обществу по-прежнему внушается смертельно опасная, родившаяся в русофобских центрах западных спецслужб мысль о якобы ошибочности сделанного выбора, неполноценности русской нации, которая якобы позволила провести над собой эксперимент, приведший к миллионным ничем не оправданным жертвам. Они так пишут и говорят, потому что не смогли уничтожить ни российскую государственность, ни нас самих. В ярости они обливают грязью великое прошлое великой нации, построившей могучую державу даже в условиях ведения постоянных оборонительных войн.

Фактически Октябрьская революция проистекает из Февральской революции, которая, разрушив российскую государственность, породив в стране безвластие, создала все предпосылки для возникновения Октябрьской революции, чего никак не ожидали западные теоретики и спонсоры.

В феврале 1917 года Запад напал на Россию изнутри, воспользовавшись мировой войной и неустойчивым положением монархической власти. Агрессия Запада способствовала обрушению государственной власти и разделению нашего государства по территориальному и национальному признакам. Но торжествовать победу на русской земле Западу не привелось. Защиту нашей земли от агрессивных западных стран в октябре 1917 года возглавили лидеры Октябрьской революции.

Великая Октябрьская социалистическая революция воссоединила российское государство, расчлененное либералами после февральского государственного переворота, спасла народы России от истребления Западом в 1918–1922, 1930-х и 1941–1945 годах, а также в послевоенное время и создала общественно-политический строй, которого никогда не было в истории человечества. Все мы, живущие в России и в бывших советских республиках, прославляющие и проклинающие Октябрьскую революцию, сегодня живем благодаря тому, что в октябре 1917 года революция свершилась.

Сегодня недоброжелатели России, все эти антисоветчики и русофобы, фальсификаторы нашей истории из кожи вон лезут, чтобы доказать, что Октябрьскую революцию положительно оценивают жаждущие реванша коммунисты и умственно неполноценные граждане. Но положительно ее оценила сама история, и только уж совсем неспособные мыслить личности и прямые слуги Запада могут не замечать великой положительной исторической миссии Октябрьской революции.

Без сомнения, положительная оценка исторического значения революции не означает, что те, кто ее положительно оценивают, призывают к революции. Нет, мы призываем к исторической правде, к честной оценке событий того времени, которые характеризуют русскую нацию как самую умную и благородную нацию в Европе того времени.

И как можно не восторгаться русскими?! Запад потратил колоссальные деньги для формирования своей 5-й колонны, добился успеха, до основания разрушил государственную власть, а русские у него под носом создали принципиально новую власть. Социалистическая Россия оказалась Западу не по зубам: силой русских взять не удалось всем белым и коричневым армиям Запада, а за деньги Советскую Россию купить было невозможно, так как земля, заводы и фабрики при социализме не продавались.

Совершенно верно написал Н. М. Карамзин о том, что человек совершает действие, а бог располагает следствием. Профинансировав февраль в надежде уничтожить наше государство и истребить русскую нацию, Запад создал условия для возникновения Октябрьской революции, которая этот самый Запад на долгие времена вышвырнула с просторов российской державы.

Великая Октябрьская социалистическая революция, спасшая российское государство от уничтожения, а русскую нацию от истребления, была совершена 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года.

Мнение о том, что Великая Октябрьская социалистическая революция была злом для народов России навязано нашей прозападной интеллигенцией, которая и 100 лет назад также оплевывала Родину, как уже 27 лет оплевывает Советский Союз и 60 лет – сталинское время. Русский писатель, публицист и философ  В. В. Розанов еще в 1912 году писал: «У француза – «прекрасная Франция», у англичан – «Старая Англия», у немцев – «наш старый Фриц». Только у прошедшего русскую гимназию и университет – «проклятая Россия»».

Партия большевиков пришла к власти и удержала ее даже в условиях развязанной Западом войны, потому что ее цели соответствовали стремлениям большинства членов общества. Но сегодняшние фальсификаторы сравнивают украинский  Майдан с 1917 годом, не разделяя 1917 год на февраль и октябрь, не учитывая, что события февраля и октября 1917 года были диаметрально противоположными. С одной стороны, разрушившая Российскую империю Февральская революция, а с другой – альтернативная ей, собравшая российскую державу Октябрьская революция.

Майдан можно сравнивать только с Февралем 1917 года, в том смысле, что за Февралем и Майданом стоял Запад, Февралем и Майданом руководили либералы, и тот и другой были направлены против своего народа во имя интересов Запада. Надо понимать, что революция в России в любом случае должна была произойти, потому что таковы объективные законы развития общества. Но без Октябрьской революции русской крови было бы пролито несметное количество вплоть до гибели последнего русского человека, жившего в то время в России.

Октябрьская революция была необходима для спасения нашего Отечества, так как после Февральского переворота западные страны уже поделили российские земли между собой. Октябрьская революция была неизбежна, так как выражала волю русских общинных крестьян, которые составляли подавляющее большинство населения страны. Прежде всего общинные крестьяне были против частной собственности на землю.

Уже почти 100 лет ежедневно тратятся огромные денежные средства для поддержания в мировом сообществе отрицательного отношения к Октябрьской революции. Мировая история не имеет примеров столь длительного и оголтелого шельмования исторического события. Фальсификаторы великую русскую революцию называют государственным переворотом. Многие считают, что это переворот масонский, в то время как в действительности ни одного масона среди большевиков не было. Все масоны остались в Февральском перевороте, в результате которого император Николай II в марте 1917 года отрекся от престола.

Большинство считает, что Октябрьскую революцию в России совершили граждане еврейской национальности, что евреи использовали русских в своих интересах. Но общеизвестно, что революции подготавливают глубинные процессы, происходящие в обществе, а не желание граждан определенной национальности. Евреев было много во всех партиях, в том числе среди эсеров, кадетов и даже монархистов.

Отдельные исследователи указывают, что, например, меньшевики почти сплошь состояли из евреев (украинских, польских, литовских, немецких). Мартов (Цедербаум) был реальным конкурентом Ленина, а Троцкий (Бронштейн) – Сталина. Но ни одна из указанных известных партий не смогла прийти к власти в России. А пришла к власти партия большевиков, в которой евреев было не больше, а, пожалуй, даже меньше, чем в других партиях.

Среди руководящего слоя большевиков было много евреев, но не было масонов. Эти евреи мечтали о мировой революции. Для мировой революции была нужна сильная Россия. Поэтому они, как и русские, стремились объединить Россию после февральского погрома и построить сильное российское государство. Идея мировой революции нашла горячий отклик среди русских людей, которые  всегда стремились к дружбе, солидарности со всеми народами, всеобщей мировой справедливости. Идея мировой революции поэтизировала революцию русскую, зажигала и вдохновляла людей на подвиг, рождала великую мечту. Возможно, поэтому В. И. Ленин не выступал против мировой революции. До нее было еще очень далеко, и выступать против мечты во время революции было бы неправильно.

Очевидно, что мировая революция могла привести к гибели русскую нацию. Поэтому, когда подошло время принятия решения, И. В. Сталин отказался от мировой революции, выдержав огромное давление со стороны пламенных революционеров. В заключение рассмотрения вопроса о том, кто совершил Октябрьскую революцию, считаю необходимым заметить, что тот, кто приписывает совершение революции иностранцам, инородцам, унижает и оскорбляет наш русский народ и другие коренные народы Российской империи.

Государственные перевороты могут организовать иностранные агенты, но революции, да еще со сменой общественного строя, совершает народ. В России Октябрьскую революцию совершил русский народ и отстоял ее в боях с интервентами западных стран и нанятых западными странами белыми армиями, находившимися на полном обеспечении Запада.

США уготовили русским судьбу американских индейцев, но Октябрьская революция не позволила им реализовать свои планы. В октябре 1917 года в России, кроме большевиков, не было ни одной партии, которая могла бы восстановить разрушенную Временным правительством государственную власть.

Партия большевиков имела огромную теоретическую базу построения социалистического общества без класса эксплуататоров, частной собственности, признания денег, материальных благ целью жизни человека. Был полностью проанализирован и показан математически способ обогащения капиталистов и представлен всему миру паразитический образ их жизни. Разоблачили эксплуататоров и разработали путь построения социалистического общества ученые, основоположники научного коммунизма граждане Германии Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Развил теорию построения социализма Владимир Ильич Ульянов (Ленин), гражданин Российской империи.

Партия, имеющая такую мощную теоретическую базу по построению социалистического общества, называлась социал-демократической партией большевиков (с 1925 года – Всесоюзной коммунистической партией (большевиков), ВКП(б), с 1952 года – Коммунистической партией Советского Союза, (КПСС)). Цели, поставленные в октябре 1917 году партией, полностью совпадали с целями народа. Один лозунг: «Власть народу, земля крестьянам» – повел за собой миллионы. Русские решили ни много ни мало построить государство с идеологией, полностью соответствующей православному учению, и прежде всего отрицающей власть денег, превосходство одних людей над другими.

Октябрьская революция очищала Россию от всей скверны отсталой капиталистической страны, начиная с обывательских, мещанских лубочных картинок и кончая унижением и оскорблением бедных, бесправием, безграмотностью, пьянством, проституцией, продажей всего и вся. Страна, осажденная со всех сторон врагами, превращалась в неприступную крепость, защищаемую суровыми, полными достоинства и веры в завтрашний день, гордо поднявшими головы людьми.

Великий русский писатель Ф. М. Достоевский в романе «Братья Карамазовы» устами Ивана сказал, что когда истина восторжествует, то помещиков упразднят. И в октябре 1917 года истина восторжествовала.

Пришла новая, советская власть. Земля, заводы, фабрики, банки, дома и все другие материальные ценности, принадлежавшие частным лицам, были национализированы и переданы в собственность государства – советской республики. Была национализирована вся земля. Реально страной управляла партия большевиков во главе с В. И. Лениным.

Немного сегодня найдется людей, которые скажут, что Великая Октябрьская социалистическая революция была благом для России. А ведь она была именно благом, спасением для народов Российской империи, потому что она спасала государство и народы страны от истребления. С первого дня революции и до последнего дня нахождения у власти большевики спасали Россию от разделения, разграбления и уничтожения. Как только большевики потеряли власть, Россию сразу разделили и разграбили.

На мой взгляд, не правы те, кто утверждает, что коммунисты развалили Россию. Назвать себя коммунистом можно, но только поступки открывают истинное лицо политического деятеля. Поэтому было бы ошибкой отнесение к коммунистам лиц, которые занимались реставрацией капитализма в России: М. С. Горбачева, Б. Н. Ельцина и многих других разрушителей КПСС и СССР.

Большевики совсем не походили на членов КПСС 1980-х годов. Ведь даже Б. В. Никольский, имеющий все основания ненавидеть большевиков (расстрелян в 1919 году), признавал, что большевики все-таки, в отличие от тех, кто оказался у власти в Феврале, правят, все-таки строят государство – притом строят «с таким нечеловеческим напряжением, которого не выдержать было бы никаким прежним деятелям».

Когда наши недруги пишут о революции, то иногда начинают рассуждать о русском фашизме. Но очевидно, что фашизм никогда не был и не мог быть русским. Он не мог возникнуть ни в царском, ни в советском традиционных обществах. Фашизм – это порождение либерального общества с его культом обогащения. И в союзе русского народа, который называют фашистской организацией, были граждане всех национальностей, но больше всех было русских, потому что в то время в Российской империи русские (великороссы, малороссы и белорусы) составляли 70% населения страны.

Именно образовывавших государство русских стремился уничтожить Запад после февраля 1917 года. Кто не позволил Западу  растерзать Россию? Конечно же, большевики. Почему этого не ценит большинство населения страны? Без сомнения, потому что за последние четверть века российская история переписана в западных центрах и наши дети изучают не фактическую историю своей страны, а историю России, выдуманную Западом и внедренную в сознание российских и своих граждан. Манипуляция сознанием – это высшее достижение либеральной элиты.

Когда большевики пришли к власти, в стране уже не было царя, а часть территории страны была оккупирована немецкими войсками. Страна была поделена на десятки «удельных княжеств», в которых образовались свои царьки. В стране разруха, эпидемии, нехватка продуктов питания. Даже скипетр и держава при Временном правительстве исчезли с российского герба.

Народ не хотел воевать, а Англия, США, Франция, Япония и Канада уже делили между собой российские земли и видели эти земли без населяющих их народов. Народы, населяющие Россию в условиях безвластия, были обречены. Указанные страны не поделили Россию до прихода к власти большевиков, потому что надо было сначала русскими руками одолеть Германию. Именно поэтому прозападное Временное правительство требовало от русской армии войны до победного конца. И если смотреть на события Октября 1917 года из далекого сегодняшнего времени, то очевидно, что советская власть пришла, чтобы отмобилизовать Россию на отпор Европе, Западу. Советская власть пришла, чтобы сохранить России жизнь. Вот поэтому Запад возненавидел большевиков.

Запад постоянно тормозил развитие России, и величия она достигла только после Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года. Сегодня либералы-ревизионисты буквально вдолбили в головы большинства людей, что большевики якобы осуществили государственный переворот и принесли народу неисчислимые страдания. Но если мы рассмотрим события того времени не с точки зрения национальных интересов западных стран, а с точки зрения интересов народов нашей страны, то увидим, что советская власть – это спасительница русской нации и народов других национальностей, проживавших в великой Российской империи.

Большевики в октябре 1917 года приняли от либералов не Россию, а множество осколков от России, на которых жили умирающие под властью либерального Временного правительства люди.  Большевики, взяв власть, спасли народы России. Населению дали продовольственные пайки, которые спасли миллионы людей от голодной смерти. А народная милиция, в которую выделяли с предприятий каждого десятого рабочего, защитила сотни тысяч людей от распоясавшихся бандитов.

Ленин – спаситель русской нации, потому что он нашел советскую систему управления страной, позволившую сохранить государство традиционного типа без царя. Большевики с огромным напряжением сил собрали земли Российской империи воедино и сохранили народы России. Советский Союз оставался традиционным государством, как и царская Россия. То есть СССР, как до него тысячелетняя Россия, был государством традиционного типа.

Сегодня большевиков того времени подавляющее большинство населения страны представляет едиными в своих целях. Это одно из главных заблуждений русских людей, которое совершенно не соответствует действительности. Среди победивших в 1917 году большевиков изначально было две группы, каждая из которых преследовала разные стратегические цели.

Фактически изначально в партии большевиков были следующие группы: одна под руководством Владимира Ильича Ленина (Ульянова), состоящая из государственников, и вторая под руководством Льва Давидовича Троцкого (Бронштейна), состоящая из космополитов. У Троцкого и его единомышленников был свой проект построения социалистической России без национальных и нравственных устоев. Русским отводилась роль дров в костре мировой революции. То есть проекты Троцкого и Ленина были разными.

Но в 1917 году цели у них были одинаковыми – создание сильного российского государства. Ленин не мог позволить погубить Россию из-за различия в конечной цели проектов и терпел Троцкого. Борьба с троцкистами откладывалась на более поздние времена, и спасать народы России от проекта Троцкого выпало на долю Сталина.

Все годы с первых дней советской власти Запад стремился остановить движение России, Советского Союза, бросая все новые и новые легионы внутренних и внешних врагов. И не надо иметь, как говорят, семь пядей во лбу, не надо иметь особых знаний, чтобы понять простую истину: Запад поддерживает и порождает все, что во вред России, и борется со всем, стремится уничтожить все, что во благо России. И тогда становится ясно, почему Запад поддерживал Временное правительство Керенского, но обрушился войной на молодую советскую республику. Запад возражал в первую очередь не против коммунизма как такового, а против социального строя, способствующего построению сильной, процветающей России, которая сможет постоять за себя и не позволит Западу себя грабить.

Вот именно такая сильная Россия, которая могла постоять за себя и не позволяла Западу себя грабить, появилась в результате Великой Октябрьской революции.

Автор: Леонид Масловский

Как понять революцию • Arzamas

Шесть книг, которые помогут осмыслить, что произошло в России в 1917 году, понять причины революционного психоза и расшифровать политические символы

Подготовил Дмитрий Иванов

Александр Рабинович. «Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде» (1989) / «

Работа американского историка Алек­сандра Раби­новича — плотная, густо насыщенная фактурой политическая история периода от Июльских дней 1917 года до Октябрьского переворота. Главный фокус его внимания — собы­тия в Петрограде и роль в них больше­вистской партии. Этой темой амери­канский исследователь занимается уже больше полувека. Написанная на осно­ве мемуаров, газет, западных архивов (советские были для Рабиновича за­крыты), книга «Большевики приходят к власти» вышла на английском языке в 1976 году. Она встре­тила враждебную реакцию офи­циальной советской исторической науки, так как противоречила догма­тической трактовке истории Октября. С приходом перестройки, однако, книга стала первым переведенным в СССР крупным исследованием революции, исхо­дящим из западной академической среды.

Рабинович описывает революцию не как внезапное событие — переворот или заговор, а как длительный процесс, в ходе которого сцеплялись и двигали исто­рию вперед самые разные, зачастую случайные обстоятельства. Важнейшую роль в этой «революции снизу» играли массы, которые не только использова­лись большевиками для достижения политических целей, но и сами использо­вали их. Во многом рост влияния большевистской партии был обусловлен стра­хом масс рабочих, солдат и крестьян перед реакцией. Сам захват власти в октя­бре был, по мнению ученого, спровоцирован начавшимся наступлением Вре­менного правительства на крайне левые силы. Впрочем, субъективный фактор в революции также имел значение — Рабинович не скрывает уважения к Лени­ну и его лидерским качествам: «Едва ли можно в недавнем историческом про­шлом отыскать пример, более наглядно и убедительно показывающий, какой огромной, даже решающей может быть роль личности в истории».

Внутрипартийная демократия большевиков образца 1917 года, подробно опи­санная Рабиновичем, перекликалась с перестройкой. Различные группировки и организации внутри партии имели свои интересы, мотивы и идеологические устремления, и это сильно отличалось от созданной советской историографией железной когорты исполнителей гениальной ленинской воли. Попутно автор разделывается с рядом историографических мифов поменьше, например о большевистской инициативе в создании Военно-революционного комитета — и о том, что он изначально был предназначен для свержения Временного пра­вительства. Революционная демократия 1917 года не сводилась только к боль­шевикам, которым приходилось прибегать к помощи союзников, например ле­вых эсеров или анархо-синдикалистов. Они не были слепыми исполнителями воли Ленина — для них важнее было защитить советы, комитеты и другие органы от контрреволюции.

«С удобных позиций более позднего свидетеля видно, что те, кто в сере­дине лета 1917 года с такой легкостью списал большевизм как серьезную политическую силу, совершенно не приняли в расчет основные интере­сы, значительную потенциальную силу петроградских масс и огромную революционную притягательность революционной политической и со­циальной программы, предложенной большевиками. Кроме того, этих легковерных людей, несомненно, ввел в заблуждение выходивший из Зимнего дворца поток декретов с жесткими формулировками. Они придавали действиям Временного правительства видимость целе­устремленности, силы и энергии, которыми оно не обладало. Несмотря на пламенную риторику, почти ни одна из основных репрессивных мер, принятых кабинетом министров в тот период, не была до конца претво­рена в жизнь или не дала желаемых результатов».

Виталий Старцев. «Штурм Зимнего. Докумен­тальный очерк» (1987)

Вышедшая к 70-й годовщине Октябрь­ской рево­люции научно-популярная книга Виталия Стар­цева, как сообща­лось в аннотации, была «рассчи­тана на идеологический актив». Однако работа, подробно описывающая «глав­ное событие Октя­брьского вооружен­ного восстания в Петрограде», инте­ресна и сейчас. Несмотря на то что само событие в идеологии страны лишилось своего сакрального статуса, а гигантское панно около станции Лан­ской с маршрутом Ленина в Смольный, упоминаемое Старцевым, сейчас унич­тожено  До конца 2000-х торец дома № 2в по Сердо­больской улице рядом со станцией Ланская Выборгского направления был украшен пан­но с изображениями рабочих, солдата и мат­роса, а также маршрута, по которому Ленин добирался до Смольного в ночь на 25 октя­бря со своей последней конспиративной квартиры, находившейся в доме напротив..

Виталий Старцев был одним из веду­щих предста­вителей так называемой ленинградской школы историков рево­люции, сформировавшейся в 1960-е. Эта группа исследовате­лей, работавших в Ленинградском отделении Института истории АН СССР, опиралась на критическое восприятие источников и стреми­лась к объектив­ному отражению событий. Единственную и постоянную пра­вильность позиции Ленина и курса партии большевиков обязательно надо бы­ло признавать. Однако авторы ленинградской школы излагали также аргумен­тацию и точку зрения оппонентов и конкурентов ленинцев. 

Плотная сеть событий, сопоставление мемуарных, документальных и иных свидетельств, поверка их достоверности объективными данными — все это несомненные достоинства книги. Благодаря скрупулезно воссозданной хро­нологии петроградских событий Старцев убедительно показывает инициативу Временного правительства в развязывании военных действий. Работа во мно­гом построена на использовании данных городской географии, почти до ми­кротопографического уровня. Старцев при этом опирался на интервью со сви­детелями и консультации специалистов Эрмитажа, которые даже простуки­вали стены Зимнего дворца. Географические данные, например, дают автору возможность показать: поворот большевиков и их союзников к наступатель­ным действиям вечером 24 октября был вызван тем, что Ленин успел дойти до Смольного с Выборгской стороны именно тогда. Зимний дворец — такой, каким он был в конце октября 1917-го, — становится своего рода персонажем книги, во многом определяющим логику и последовательность действий и обо­ронявшихся, и участников штурма.

«Семь десятилетий миновало с той поры, и сотни художников уже запе­чатлели штурм Зимнего на своих полотнах. Мы видим на них фигуры матросов, солдат и красногвардейцев в позах могучего порыва, гранаты в мускулистых руках, готовые к броску, багровые отсветы на низких темно-серых облаках ночного неба, перекрещенные лучи прожекторов, клубы дыма, вероятно от пушечных снарядов, испуганные фигурки юн­керов, закрывающих лица руками. Таким представляют это событие художники. И они по-своему правы. Так они передают свои чувства зри­телям и решают художественные задачи. Можно восхищаться их рабо­тами, обсуждать, как расположены источники света, как скомпонована картина, как удалось передать в движении и фигурах людей чувства и порыв героев штурма Зимнего. Но нельзя изучать историю по этим картинам. Величие события не умаляется от того, что лучей прожекто­ров, скорее всего, не было над Дворцовой площадью, что гранаты были привязаны к поясам, а не находились в руках. Дымам тоже неоткуда было подыматься. И наконец, у дворца не оставалось уже ни юнкеров, ни „ударниц“. Сказанное выше о художниках полностью относится и к кинематографистам. Рассказывают, что, когда Сергея Эйзенштейна, снимавшего в 1927 году знаменитый фильм „Октябрь“, привели на ме­сто события и показали ему Октябрьскую лестницу, он отказался сни­мать штурм именно на этой лестнице, потому что там трудно было раз­вернуть „массовку“. И он снял движение революционных масс во двор­це по широкой и очень красивой Иорданской лестнице. А она на самом деле вела в 1917 году только в госпиталь! Это новаторство нашего ре­жиссера, ставшего ныне классиком советского кино, повторили затем десятки других режиссеров. И снова и снова бороздили небо лучи про­жекторов, снова дымы поднимались вверх, бежали матросы по Иордан­ской лестнице, повисали неизвестно зачем на главных воротах…»

Генрих Иоффе. «Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов» (1995)

Последняя пока что монография одно­го из осново­положников научного изу­чения контрреволюцион­ного Белого движения в России. Генрих Зиновьевич Иоффе представляет историю револю­ционных потрясений — с начала 1917 года до первых месяцев 1918-го — через анализ действий трех основных политических сил. Ради наглядности крайне левый радикализм персонифи­цируется в фигуре Влади­мира Лени­на — но отнюдь не сводится к ней. Пра­вые, консервативные силы револю­ционной экоси­стемы показаны через деятельность генерала Лавра Корни­лова и его сподвижников. Наконец, демокра­тический, умеренно-социали­стический центризм связывается с личностью Александра Керенского.

Стоявший перед страной выбор между тремя лидерами не был просто выбором между тремя личностями. Персональные качества и воззрения Керенского, Корнилова или Ленина не являлись единственно важными факторами по срав­нению с общественными и экономическими силами, внешне- и внутриполити­ческими обстоятельствами. Именно они, их сложные соотношения обеспечи­вали различным вождям бо́льшую или меньшую поддержку в политических органах страны, среди восторженных или враждебных уличных толп, от воору­женных людей на фронте или в столице. Все трое лидеров были потенциаль­ными бонапартами, но устойчивую диктатуру удалось создать лишь Ленину — возможно, благодаря изначально вождистскому характеру возглавляемой им партии большевиков. 

Лавирование правительственного центра между правыми и левыми ослабляло позиции демократических, умеренных сил. Июльские дни, неудачное воору­женное восстание в Петрограде, казалось, поставили крест на политических перспективах большевиков и других крайне левых. Однако уже в следующем месяце попытка установить военную диктатуру (Корниловское выступление) подорвала веру в правительство как у правых, подозревавших провокацию, так и у левых, которые обвиняли правительственные круги в потворстве Корни­лову. Общество все больше поляризировалось, и демократические силы сла­бели. Свержение Временного правительства и разгон Учредительного со­брания дались большевикам и их союзникам сравнительно легко. Но на по­литической сцене с потерей центристами массовой поддержки остались только неприми­римые противники, крайне правые и крайне левые, и Корнилов схва­тился с Лениным. Революция перешла в гражданскую войну. Это был законо­мерный, но не единственно возможный итог.

«Поистине поразительно! Лидер демократии, кумир народа Керенский; Верховный главнокомандующий русской армии, человек, претендую­щий на роль спасителя страны генерал Корнилов; бывший террорист всероссийского масштаба, чуть ли не сотрясавший основы империи Савинков и еще много лиц государственного масштаба путем сложных политических комбинаций возводили структуру, способную, по их рас­четам, остановить развал огромной страны, предотвратить ее дрейф в пропасть…
     Но является некий В. Львов, человек, у многих вызывающий „пони­мающую“ улыбку, мечется между Зимним и Ставкой, ведет ни к чему и никого не обязывающие переговоры… Потрясенный лидер демокра­тии, премьер-министр допрашивает Верховного главнокомандующего как провинившегося поручика в полицейском участке, тот отвечает ему что-то не вполне вразумительное. И структура, столь тщательно возво­димая во имя спасения страны, рушится с быстротой карточного до­мика».

Владимир Булдаков. «Красная смута. Природа и последствия революционного насилия» (1997)  В 2010 году вышло второе издание, распух­шее почти до тысячи страниц за счет привле­чения новых источников, но основные аргу­менты автора мало изменились.

Книга Владимира Булдакова написана скорее в жанре эссеистики, чем как академическая работа. Однако за эпа­тажностью словесного воплощения стоит скрупулезное исследование. Булдаков стремится разобраться в пси­хологии революции, опираясь на бога­тые и разнообразные источники. Они позволяют Булдакову описать формы революционного насилия, которое он считает порожденным прежде всего Первой мировой. В условиях распада патерналистской имперской системы маргинализированные массы (толпа, чернь, охлос) были одержимы полити­ческим психозом, который, по мнению исследователя, создал «истероидную полифонию революции».

Именно революция с ее ломкой огра­ничений позволяет раскрыться вар­варской природе человека, особенно человека толпы. В период черного пере­дела, общинной революции в деревне, когда за запаханную полоску спорной земли вся семья убивала соседа вилами и топорами, это был «нравственный вывих растащиловки, типичной для психопатологии революции». Жестокие убийства офицеров в армии и на фронте, особенно многочисленные в первые дни Февраля, вполне могли иметь рациональную мотивацию: убивали за по­пытки сопротивления, нападали на обладателей немецких фамилий, в которых видели изменников. Но зачастую расправы, в которых участвовали толпы, переходили в проявления «массового исступления или уголовного куража».

«В сущности, природа смуты одна — психоз бунта, вызванный бытовой болезненностью ощущений несовершенства власти. Теперь методом жутких проб и ошибок отыскивался идеал, точнее его видимость. При этом принять желаемое за действительное было тем легче, чем ощутимее были жертвы».

Борис Колоницкий. «Символы власти и борьба за власть. К изучению политической культуры российской революции 1917 года» (2012)

«Революцию нельзя понять без изу­чения полити­ческих символов эпо­хи», — утверждает профессор Евро­пейского университета в Санкт-Петербурге Борис Колоницкий. И на множестве живых и ярких при­меров из документов, писем, литера­туры, мемуаров и прессы показывает роль символиче­ских аспектов револю­ции 1917 года. Символы служат иссле­дователю «своеобразными ключами для ин­терпретации» ее политической культуры. Иногда они выступали инди­катором массовых настроений, иногда использовались как инстру­мент в борь­бе за власть, а порой и сами могли про­воцировать политические конфликты.

Стихийно возникавшая борьба вокруг символов, например выступления ниж­них чинов против «золотопогонников», использовалась войсковыми комите­тами и советами для мобилизации сторонников. Символы, такие как песни, служили и для формирования массовой политической культуры. Их влияние делало политику доступней, чем даже популярные пропагандистские мате­риалы. Ну а старые имперские символы — герб с короной, гимн «Боже, царя храни!» и т. п. — однозначно отвергались революцией, свергнувшей династию Романовых. Приверженность «устаревшим» государственным символам вызы­вала острые конфликты: известны, к примеру, многочисленные случаи убийств солдатами и матросами офицеров, которые не желали отказываться от пого­н. Восстановление Временным правительством старых символов, таких как военно-морской флаг, воспринималось «носителями революционной полити­ческой культуры» как реакционная деятельность.

На смену царским флагам и гимнам, названиям кораблей и наградам пришли не какие-то либерально-демократические символы, казалось бы естественные при буржуазно-демократическом характере Февраля. Это были символы рево­люционного, социалистического подполья — красные флаги, «Марсельеза», «Интернационал». Даже консервативно настроенные политики и военные, например военный министр Александр Гучков или генерал Лавр Корнилов, ходили с красными бантами. Доминирование таких знаков с характерным для них языком классовой борьбы и гражданской войны помогало усилению крайне левых перед Октябрем, поскольку большевики и другие сторонники революционного максимализма воспринимались как законные носители революционной культуры.

«В 1917 году политическая революция переплеталась с революцией религиозной. В этих условиях революционные символы, язык револю­ции проникали в жизнь Российской православной церкви и активно использовались во внутрицерковных конфликтах противоборствую­щими группировками. Оборотной стороной политизации религиозной жизни стала особая сакрализация политики, сакрализация революцион­ных символов. Для многих сторонников революции, придерживавшихся разных политических взглядов, они становились священными симво­лами. Но в то же время и для противников революции политическая борьба, и в частности борьба с революционной символикой также при­обретала глубокий революционный смысл».

«Критический словарь русской революции: 1914–1921» (2014) / «Critical Companion to the Russian Revolution 1914–1921» (1997)

Список авторов этого фундаментально­го труда — своего рода справочник, кто есть кто в исследова­ниях русской рево­люции: в нем полсотни специа­листов из разных университетов, научных школ и стран. Эта исследовательская среда возникла во многом благодаря начавшейся в Ленинграде в 1990 году серии международных коллоквиумов по проблемам истории революции, участники которых и создали «Крити­ческий словарь».

Книга изначально вышла на англий­ском языке в 1997 году, а для последо­вавшего через некоторое время рус­ского издания была несколько допол­нена и переработана авторами. Вопреки заглавию, это не столько словарь, сколько аналитический справочник, представляющий взгляд ведущих мировых специалистов по русской революции на ее отдельные аспекты (социальные, военные, политические), события (от предпосылок и последствий до отдель­ных поворотных моментов), акторов (общественные, религиозные и этниче­ские группы, политические партии, институции и пр.) и индивидуальных дея­телей. Статью о Ленине, например, написал автор двухтомной научной биогра­фии вождя большевиков Роберт Сервис. О фабрично-заводских комитетах — один из ведущих мировых специалистов по рабочему движению в революцион­ной России Стив Смит. События, связанные с переходом Советской России к нэпу, обрисовал Сергей Яров, автор нескольких монографий по началу 1920-х годов.

При этом «Критический словарь» не претендует на то, чтобы закрыть тему. По словам соредактора Эдварда Актона, одна из целей работы — «выявить границы нынешних знаний, вопросы, остающиеся без ответа, задачи для буду­щих исследований». 

«Постижение русской революции требует… не только знания основных событий, партий, институтов и деятелей, описание и анализ которых ведущими исследователями составляют основную часть этого тома, но также и усилия, направленного на вскрытие смысла надежд и разо­чарований, боли и гнева — постоянных спутников революционных перемен. Эти субъективные ощущения не только соединяли психологи­ческие и физические проявления жестокости и зверств с разным соци­альным и политическим напряжением в обществе; они играли значи­тельную роль в переходе от конфликта к действию; они также прида­вали событиям и действиям свое особое (и часто противоречивое) зна­чение, которое зачастую не очевидно, и даже не засвидетельствовано каким-либо регулярным способом».

Уильям Г. Розенберг. «Интерпретируя русскую революцию» // «Критический словарь русской революции»   

Революция 1917 года, война и империя — Россия в глобальной политике

В мирное время Германия была бы лидером международной интервенции на стороне контрреволюции. В контексте Первой мировой войны она сделала все возможное для поддержки революции. Без содействия Германии Ленин в 1917 г., возможно, даже не доехал бы до России.

Цель данной работы состоит в том, чтобы взглянуть на международный контекст Русской революции и оценить его влияние на причины, ход и последствия этого события. Я попытаюсь проанализировать как годы революции, так и международную обстановку, в которой имперская Россия развивалась в течение двух веков до 1917 года. Я ограничусь вопросами геополитики, дипломатии, войны и экономики. И постараюсь не касаться европейского и мирового культурного и интеллектуального контекста. Это не означает, что последнее я не считаю важным, ни в коем случае. Например, для легитимности царского режима огромную и при этом отрицательную роль сыграло то, что в начале XX века абсолютная монархия уже была для европейцев окончательно устаревшей и реакционной формой правления. Ряд стран не только в Европе, но и за ее пределами, считавшихся более отсталыми, чем Россия, имели конституции. Это порождало пренебрежительное отношение к «самодержавию» в образованном российском обществе, включая часть правящей элиты.

Что касается российской внешней политики, то вопросы идентичности, взгляд на место России в мире и ее историческую роль также имели большое значение. Наиболее яркий пример − вера в самобытность России как славянской и православной великой державы. Аналогичные факторы влияли на внешнюю политику других великих держав.

Еще до 1914 г. проявилось разделение мира на так называемые этноидеологические геополитические блоки, самым мощным из которых представлялся англо-американский, потенциально объединявший огромные ресурсы Британской империи и США. Германский блок в Центральной Европе был не столь могущественным, но его дипломатическое и военное единство скреплял договор, которого не имели англичане с американцами. Появление англоязычного и германского блоков являлось новшеством: до последней четверти XIX века Великобритания и Соединенные Штаты были геополитическими и идеологическими соперниками. Большая часть британской элиты выступала за «смешанную монархию» и считала демократию опасной для общественного порядка, международного мира и стабильности. Религиозное и политическое соперничество Австрии и Пруссии пошло еще дальше. Формирование этих двух новых наднациональных блоков уходило корнями в этнолингвистическую и расовую концепции, получившие широкое распространение в конце XIX века. Пусть в виде умозрительных построений, но они соотносились с реальностью и играли во власти и политике важную роль. Эти два блока соперничали и конфликтовали друг с другом в течение XX века и противостояли блоку, возглавляемому Россией и построенному на общих славянских и позже – социалистических принципах. Этноидеологическая солидарность значительно укрепила сплоченность, особенно англо-американского блока, который вышел победителем в соревновании XX века.

Цели и средства России

Главным приоритетом царской России было обеспечение позиции своей страны как великой европейской державы. Россия добилась этого статуса в XVIII веке и сохранила его в XIX. Правительство, общество и экономика в России оказались под сильным влиянием этого приоритета. Российская власть была основана на уникальном сочетании европейского военно-фискального государства и евразийской империи. Международное влияние и престиж царской России достигли пика после того, как она сыграла ведущую роль в разгроме Наполеона в 1812−1815 годах. Ключевым элементом военной мощи России была ее армия, обученная маневру, координации действий и ближнему бою, построенная по европейскому образцу (объединение родов войск: пехота/артиллерия/кавалерия) и способная наиболее эффективно использовать современное вооружение. Но своей мощью Россия также во многом обязана элементам, которые характерны для евразийской военной традиции.

Единственная среди европейских великих держав, она с успехом применяла «колониальные» подразделения в войне против Наполеона: это были казаки, военные традиции которых уходили корнями в евразийские степи. В войнах прошлого лошадь была эквивалентом современного танка, самолета, передвижной артиллерии и грузовика: иными словами, она была крайне необходима для разведки, нанесения удара, преследования и мобильной огневой мощи. Благодаря наличию евразийских степей Россия по поголовью лошадей намного превосходила любую страну-соперницу из числа великих держав. Наличие такого резерва и участие казаков сыграли важную роль в победе России над Наполеоном. Царский режим жестоко эксплуатировал своих подданных и отказывал даже образованным россиянам в правах, которыми пользовалось все больше европейцев, считавших это само собой разумеющимся. Герцен язвительно называл это немецко-татарским деспотизмом. Но во властно-политическом измерении, которым империя оценивала достижения, это было эффективно. Более того, под властью Романовых русская литература и музыка стали одним из украшений высокой мировой культуры.

Сравнение с Османской империей проливает дополнительный свет на этот вопрос. Романовы и турки-османы управляли империями на периферии Европы в эпоху, когда мощь Европы росла в геометрической прогрессии и распространялась по всему миру. В XV веке турки-османы проводили политику, которую впоследствии переняла Россия: так, они с нуля создали военно-морской флот, импортируя европейские кадры и технологии. Но в XVIII веке османы проиграли конкуренцию с Россией из-за неспособности создать современную европейскую модель военно-фискального государства. Обсуждение причин успеха и неудачи включает вопросы, имеющие фундаментальное значение, такие как сравнение русского православия и ислама в качестве консервативных и антизападных политических и культурных сил. Если русский народ заплатил немало за власть царизма, то мусульманские народы Османской империи поплатились за слабость своего государства. К XX столетию к этому добавились масштабные этнические чистки и массовые убийства мусульманского населения у северных и восточных границ империи и даже частичная европейская колонизация важнейших частей исламских государств.

Но цена для России включает революцию 1917 г. и дальнейший период. Двумя ключевыми моментами в победе царизма XVIII века над османами были вестернизация имперских элит и безжалостная система крепостного права, которая укрепила союз монархии и дворянства и заложила основу военно-фискальной машины. Можно сказать, что революция 1917 г. включала определенные аспекты культурной войны между народными массами России и ее европеизированными элитами. Вне всяких сомнений, 1917 год был также ответом на эксплуатацию населения государством, зачастую беспощадную, а также результатом длительного периода самодержавия вкупе с крепостничеством, которые были необходимым основополагающим элементом для фискально-военного государства Романовых и огромной империи.

В XIX веке Россия утратила часть своей мощи. Об этом говорят ее частые военные поражения в период 1815−1918 гг. в сравнении с победами, которые она одерживала в 1700−1815 годы. Упадок и неудачи подрывают легитимность режима, единство, оптимизм и спокойствие среди его подданных. Сдвиги в отношениях между великими державами стали одной из причин упадка в России.

Факторы российского упадка

В XVIII веке Великобритания и Франция в Западной Европе и Пруссия и Австрия в Центральной Европе были ярыми соперниками. Россия оставалась единственной великой державой без такого непримиримого врага в лице великой державы и использовала свое положение с пользой для себя, особенно под умелым руководством Екатерины II. В 1815 г. длинная цепь англо-французских войн за империю закончилась решающей победой Британии и открыла дорогу к длительному периоду сотрудничества обеих держав в XIX веке, зачастую за счет России. Крымская война 1854−1856 гг. стала самым катастрофическим результатом такого сотрудничества для России. Еще хуже было примирение Пруссии и Австрии после 1866 г., становление власти Гогенцоллернов в 1871 г. и австро-германского альянса в 1879 году. Тогда Россия столкнулась с единым германским блоком на своей западной границе, откуда рукой подать до центров экономической, демографической и политической мощи страны.

Более пагубные последствия имела промышленная революция, которая началась в Западной Европе и на протяжении всего XIX века распространялась на восток, дестабилизируя международные отношения и равновесие сил. Ни одно правительство не было способно контролировать движущие силы промышленной революции, не говоря уже о русском. Специалисты, изучающие экономическую историю, задаются вопросом, почему промышленная революция не началась в Китае или Индии. Они не спрашивают, почему не в России, потому что ответ для них очевиден. Это низкая плотность населения, огромные расстояния между залежами угля и железа, а также географическая удаленность от традиционных центров мировой торговли и культуры. Поражение в Крымской войне продемонстрировало правителям последствия растущей экономической отсталости России. Ее враги в Западной Европе передвигались и воевали с помощью технологий индустриальной эпохи: они финансировали свои войны за счет производимых ценностей. В России ощущалась нехватка железных дорог, пароходов, нарезного стрелкового оружия и финансирования.

После 1856 г. правительство приступило к проведению реформ и осуществлению мер по преодолению отсталости. К 1914 г. многое было сделано. Российская экономика росла быстро, и многие иностранцы воспринимали Россию как Америку будущего. Но с точки зрения уровня благосостояния на душу населения и технологий «второй промышленной революции» (например, электроники, химикатов, оптики и так далее) Россия в 1914 г. по-прежнему отставала от Германии. Между тем стремительный экономический рост способствовал появлению современного городского общества, к которому режим Романовых приспосабливался с трудом. В период 1914−1917 гг. все три фактора совпали и привели к кризису, уничтожившему монархию.

Одна из ключевых причин Первой мировой войны, возможно, самая важная, заключалась в том, что правящие круги Германии смотрели на экономический рост в России со страхом и трепетом. Убежденные в том, что через 10–15 лет мощь России будет подавляющей, они решили начать европейскую войну, которую считали неизбежной, немедленно, пока шансы на победу велики. В начавшейся войне экономическая отсталость России по сравнению с Германией стоила ей дорого. Однако основные причины революции, приведшей в феврале 1917 г. к свержению монархии, были политическими. В отличие от Германии 1918 г., где военное поражение предшествовало революции, в России поражение и распад начались в тылу. Именно утрата легитимности в глазах быстро меняющегося общества мирного времени и другие масштабные проблемы, вызванные войной, привели к революции.

В этой небольшой работе я приведу два примера, когда международный контекст и сравнения помогают объяснить дилеммы и причины падения царизма. Один из вариантов − рассматривать Россию как составную часть «второго мира», иными словами, группы стран на западной, южной и восточной периферии Европы, которые считались отстающими по стандартам стран, составлявших ядро «первого мира». Конечно, на периферии Европы уровень жизни существенно отличался, однако их объединяло то, что население этих стран было менее обеспеченным и проживало преимущественно в сельских районах; численность среднего класса невелика; связи между провинциями ослаблены, и сам институт государства продолжал быть менее сильным, чем в более развитых европейских странах. Столкнувшись на рубеже XX века с новым политическим курсом и социалистическими движениями, правительства и частные собственники в странах на периферии Европы чувствовали себя менее защищенными, чем люди в государствах, составлявших ее ядро.

Далеко не случайно, что всего несколько стран на западной, южной и восточной границах Европы смогли мирно перейти к либеральной демократии в XX веке. В период между двумя войнами почти во всех существовали тоталитарные режимы правого или левого толка. Россия считалась отсталой страной даже по меркам большинства стран «второго мира». В Италии ощущался дефицит школ, и они были слишком примитивны, чтобы воспитать из крестьян или даже горожан на юге страны лояльных итальянских граждан. При этом по числу учителей на душу населения Италия превосходила Россию в два раза. Российское самодержавие, когда-то превратившее страну в великую державу, впоследствии стало помехой и не смогло успешно адаптироваться к вызовам растущего урбанистического и грамотного общества. Ограниченное правовое пространство, в котором действовали итальянские и испанские профсоюзы, давало некоторую надежду на ослабление революционных настроений рабочего класса. Россия не оставляла для своих подданных даже такой отдушины.

По сравнению с большинством периферийных государств российский режим был более уязвимым еще в одном отношении. Будучи империей, Россия сталкивалась с дополнительными проблемами, присущими этой форме организации государства в плане управления огромными пространствами и множеством различных народов в эпоху, когда набирал силу национализм. Анализируя дилеммы, стоявшие перед царизмом, стоит вспомнить, что все мировые империи сталкивались с подобными проблемами в XX веке, и ни одной из них не удалось пережить эти трудности.

Ключевая роль Германии

Когда я начал профессиональную деятельность в качестве аспиранта в 1975 г., среди западных историков доминировали два лагеря: так называемые «оптимисты» и «пессимисты». Оптимисты полагали, что к 1914 г. в России уже сложились ключевые предпосылки для эволюции в сторону либеральной демократии, в числе которых гражданское общество, правовая система и парламентские институты. И что без войны и, возможно, без Николая II успешный переход к либеральной демократии был вполне возможен. Пессимисты, напротив, говорили, что мирная эволюция царского режима была невозможна, революция неизбежна, а большевистский режим стал самым вероятным и законным наследником русской истории.

Даже в бытность мою аспирантом я считал, что рассмотрение поздней имперской истории России в этом ключе обусловлено холодной войной и идеологическими битвами в рядах западной интеллигенции и меньше всего связано с русскими реалиями начала XX века. Я никогда не считал мирный переход к демократии возможным. Безусловно, это как-то связано с моим происхождением. Первым оригинальным документом, который я когда-либо читал о русской истории, был знаменитый отчет, представленный Петром Дурново Николаю II в феврале 1914 г., в котором он предупреждал, что в России той эпохи победа либерализма невозможна и что вступление в европейскую войну приведет к социалистической революции. Я получил этот документ в качестве подарка на свой двенадцатый день рождения от своего дяди Леонида, который был продуктом старой России и белой эмиграции. Мой диплом о Дурново и его коллегах из числа бюрократической элиты подтвердил мою правоту. В те дни я не имел полного представления о «втором мире» или сравнительном анализе империй, но элементы и того и другого уже формировались и укрепляли мое скептическое отношение к позиции оптимистов.

Я считал позицию пессимистов более близкой к реальности. При этом мне казалось, что, не будь войны, победа большевиков не была ни неизбежным, ни даже самым вероятным сценарием. Одна из основных причин моего скептицизма − международный контекст и вопрос об иностранной интервенции. Здесь сравнение 1905 и 1917 годов вполне оправдано.

Зимой 1905−1906 гг. монархия стояла на пороге краха. Ее выживание зависело прежде всего от лояльности вооруженных сил. Если бы царизм рухнул, а революция, что было почти неизбежно, резко пошла влево, европейские державы никогда бы не остались в стороне, видя, как Россия выпадает из международной системы, становится центром социалистической революции и ставит под угрозу огромные иностранные инвестиции в ее экономику и управление. Будучи соседом России и ведущей военной державой Европы, Германия всегда будет ключевым элементом успешной интервенции. У Берлина существовали более веские причины для вмешательства, чем у других: огромная немецкая община в России чувствовала себя уязвимой перед лицом социальной революции. Прежде всего речь шла о балтийских немецких элитах, тесно связанных с режимом Гогенцоллернов. Зимой 1905−1906 гг. Вильгельм II сказал представителям балтийских немцев, что немецкая армия поможет защитить их жизнь и собственность, если российская монархия падет. Никто не может сказать, какими могли бы быть результаты в краткосрочной или среднесрочной перспективе, но весьма вероятно, что интервенция привела бы к победе контрреволюции.

Сравнение этого сценария и событий 1917 г. дает поразительный результат. В мирное время Германия была бы лидером международной интервенции на стороне контрреволюции. В контексте Первой мировой войны она сделала все возможное для поддержки революции. Без содействия Германии Ленин в 1917 г., возможно, даже не доехал бы до России. В течение года после захвата власти Первая мировая война спасала большевиков от иностранной интервенции. В течение этого года новый режим укоренился и укрепил свои позиции в важнейших регионах России, где были сосредоточены центры связи, военные склады и основная часть населения. Именно контроль над этими районами с их ресурсами обеспечил большевикам победу в Гражданской войне.

Разумеется, после падения монархии в марте 1917 г. триумф большевиков не был неизбежен. Например, не начни Временное правительство военное наступление летом 1917 года, тот кабинет, в котором преобладали умеренные социалисты, мог бы продержаться до конца войны. Если бы это и случилось, то умеренные социалисты вряд ли пережили бы трудности, которые неизбежно возникли бы после войны, не говоря уже о разрушительных последствиях депрессии 1930-х годов. Сравнения с Европой позволяют говорить о возможном военном перевороте и приходе к власти правого авторитарного режима в том или ином варианте. При рассмотрении альтернативных сценариев событий 1917 г. важно помнить, насколько тесно связаны Первая мировая война и Русская революция. Зима 1916−1917 гг. была одним из ключевых моментов европейской истории XX века. Если бы из-за просчета Германии Соединенные Штаты не вступили в войну в тот самый момент, когда должен быть начаться стремительный распад России, Германия могла бы победить в Первой мировой с серьезными последствиями для Европы и всего мира.

Что было бы, если бы…

Чтобы обосновать это утверждение, рассмотрим европейские геополитические реалии между серединой XVIII и началом XX веков. В эту эпоху одной-единственной державе было бы трудно, но возможно завоевать и контролировать каролингское ядро Европы, под которым я понимаю земли, входившие в состав империи Карла Великого и впоследствии ставшие территориями стран − основательниц Европейского союза. И Наполеону, и Гитлеру это удалось. В то время такому потенциальному панъевропейскому правителю могли противостоять два центра силы на противоположных концах Европы, а именно – Великобритания и Россия. Мобилизация достаточных сил в рамках каролингского ядра для одновременной победы над морской державой Британией и сухопутной державой Россией была не невозможной, но весьма сложной задачей. Ни Наполеон, ни Гитлер не справились с ней отчасти потому, что пытались подчинить Россию путем военного блицкрига, который не сработал по причине географии и обширных ресурсов России, а также блистательных действий русской армии.

В Первой мировой Германия использовала более эффективную военно-политическую стратегию по подрыву российского государства. Стратегия оказалась успешной, что не говорит о том, что революция была в основном продуктом усилий Германии. Однако в результате революции впервые за 200 лет европейской истории одна из двух великих периферийных держав была временно выведена за скобки. По этой причине и вопреки преобладающему мнению, я считаю, что Вильгельм II подошел ближе к цели покорения Европы, чем Наполеон или Гитлер. Именно вступление в борьбу Америки лишило Германию ее возможной победы.

Важно помнить: чтобы победить в Первой мировой войне, Германии не требовалась победа на западном фронте. Ей была нужна тупиковая ситуация на западе и Брест-Литовский мир на востоке. Без вмешательства США такой сценарий был вполне возможен. Без России или Соединенных Штатов французы и англичане никогда бы не победили Германию. Трудно представить, чтобы западные союзники без американской помощи были готовы продолжать войну – с учетом распадающейся России, сокрушительного поражения Италии при Капоретто и мятежей, поразивших французскую армию в 1917 году. Даже если бы такое стремление осталось, вряд ли хватило бы средств. Уже осенью 1916 г. Вудро Вильсон угрожал прекратить финансовую поддержку, от которой зависели военные действия союзников. Проблемы, с которыми столкнулись союзники в 1917 г., не могли противостоять давлению со стороны США, которые настаивали на установлении мира, прекращении блокады и восстановлении международной торговли. В этих условиях было бы трудно убедить британцев и французов продолжать войну, чтобы положить конец господству Германии в Восточной Европе.

При распаде российской державы Германия оставалась с немалым числом карт в Восточной и Центральной Европе. Будущее региона в значительной степени зависело от будущего Украины, возникшей в качестве независимого государства в результате Брест-Литовского договора. На территории Украинской Республики размещались основные производственные мощности по добыче угля и железной руды, предприятия металлургической отрасли России. Украина служила основным поставщиком экспортируемой Россией сельскохозяйственной продукции. Без этих отраслей Россия могла утратить статус великой державы, по крайней мере до тех пор, пока такие же производства не были созданы на Урале и в Сибири.

Последовавший за этим сдвиг в европейском балансе сил усугублялся тем, что номинально независимая Украина могла выжить только как сателлит Германии. Киевскому правительству на Украине противостояли не только большевистские, русские и еврейские меньшинства, но и большая часть этнически украинского крестьянства, которая не ощущала себя украинцами. Только Германия могла защитить Украину от ее внешних и внутренних врагов. Германия и независимая Украина были на самом деле естественными союзниками, так как имели одних врагов, а именно – русских и поляков. Может показаться, что такой подход ставит под сомнение легитимность украинской государственности. Это не так. При наличии времени, посредством школ независимое государство могло воспитать украинское самосознание в крестьянах. Украина была потенциально гораздо более жизнеспособным национальным государством, чем, например, Ирак, который Британия выделила из Османской империи после победы союзников, чтобы обеспечить контроль над нефтяными запасами региона.

И хотя эта мысль наверняка вызовет возмущение во многих странах, осмелюсь утверждать, что победа Германии в Первой мировой войне и ее гегемония в восточных и центральных регионах Европы могла бы быть не самым плохим вариантом по сравнению с фактическими результатами. Разумеется, судьба региона, окажись он в руках Эриха Людендорфа, была бы незавидной, но и реальная судьба Восточной и Центральной Европы после 1918 г. тоже оставляет желать лучшего.  

Борьба между Российской и Германской империями положила начало Первой мировой войне в Восточной и Центральной Европе. И, как ни парадоксально, и русские, и немцы потерпели в этой войне поражение. Версальский мир и территориальное урегулирование в Восточной и Центральной Европе осуществлялись без участия России и Германии и вопреки их интересам. Но обе державы по-прежнему были потенциально наиболее могущественными государствами в регионе и на всем европейском континенте в целом. Перспективы прочного мира, конечно, еще больше подорвали изоляционистская политика США и отказ Англии присоединиться к Франции в качестве члена постоянного военного союза, чтобы гарантировать урегулирование. Но даже если бы англичане и американцы вели себя по-другому, европейское урегулирование, достигнутое против воли двух наиболее мощных стран Европы, оставалось бы крайне хрупким. Будь Россия одной из стран-победительниц, послевоенный порядок оказался бы намного более прочным. Если бы франко-российский альянс выжил и поддерживал этот порядок, вероятно, можно было бы избежать прихода Гитлера к власти и сползания Европы во вторую большую войну. Русскому народу, наверное, не пришлось бы дважды воевать в мировых войнах со страшной ценой для себя и всего мира. Эта мысль подтверждает основной тезис, который я пытаюсь передать – а именно, что историки, изучающие русскую революцию, игнорируют международный контекст, внешнюю политику и войну, чем наносят вред себе и вводят в заблуждение учеников и читателей.

Пугающие параллели

На экзаменах по истории русской революции я зачастую с раздражением слушаю студентов, критикующих Временное правительство за то, что оно в одностороннем порядке не вышло из войны, как будто это было легко и этот шаг не имел последствий.

Сегодняшняя ситуация в мире также указывает на то, что современным историкам не следует игнорировать международный контекст и политику великих держав. Налицо тревожные параллели между динамикой международных отношений в преддверии 1914 г. и текущим положением. Фундаментальные сдвиги в балансе сил с трудом поддаются управлению – не в последнюю очередь ввиду амбиций некоторых держав, а также истерии, в которую они впадают при относительном снижении статуса. Если в период до 1914 г. процесс вступления в правящий клуб стран-англофонов Германии – страны европейской, христианской и капиталистической – проходил с таким трудом, то, по логике, нынешняя интеграция гораздо более «чуждого» Китая должна сопровождаться еще большими трудностями. Сейчас, как и до 1914 г., технический прогресс повышает ценность территорий, которые не были объектом конкуренции крупных держав, поскольку их эксплуатация ранее была невозможна. До 1914 г. железные дороги и технологии подземной добычи полезных ископаемых открывали для эксплуатации центральные части континента; сегодня то же самое происходит с морским дном.

Геополитическую основу эпохи «высокого империализма» составляло убеждение в том, что в будущем только ресурсы континентального масштаба (иными словами – империи) позволят европейской стране сохранить статус великой державы с учетом последствий глобализации и огромного роста потенциальной мощи Америки. Самый опасный аспект этой идеи, к сожалению, состоит в том, что это была правда. Сам европейский континент был очень неподходящим местом для империи по причинам как историческим, так и геополитическим, но страны, которые, скорее всего, будут доминировать в мире сегодня и завтра, представляют собой крупные континентальные державы, такие как США, Китай и, возможно, Индия. Европейский союз в некотором смысле является попыткой обеспечить сохранение места европейцев в группе ведущих мировых держав, чтобы они имели определенный голос в крупных решениях, которые будут определять будущее нашей планеты; его большая проблема, очень знакомая государственным деятелям периода до 1914 г., заключается в том, как узаконить континентальное (то есть имперское) правительство в регионе, который изобрел современный национализм. Историческими империями всегда было трудно управлять из-за их огромных размеров и разнородности, но их правители нечасто были вынуждены интересоваться мнением кого бы то ни было, кроме мнения элит. Последние обычно контролировали массы через местные системы покровительства и принуждения. В современную эпоху массовой грамотности и массового участия в политике существует гораздо больше голосов, которые нужно услышать и сбалансировать. Управлять континентальными государствами, которые доминируют в международных отношениях, становится все труднее, а противоречивые внутренние проблемы делают процесс принятия рациональных решений в области внешней политики еще более сложным. Между тем мы скоро столкнемся с политическими последствиями глобального экологического кризиса. Если фундаментальные потребности человека в воде и пище, которые неизбежно связаны с территорией, станут острым дефицитом и объектами конкуренции, то мы все дальше будем уходить от мира либеральной глобализации и возвращаться к более старым и смертоносным геополитическим реалиям, которые исторически лежали в основе политики многих великих держав. Если моему поколению историков не имеет смысла игнорировать такие вопросы, как силовая политика, дипломатия и война, то в мире наших детей этот совет будет, к сожалению, еще более актуальным.

Данный материал подготовлен к выступлению автора на специальной сессии к столетию русской революции, которая прошла в рамках XIV ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2017 г. в Сочи.

революция, какая революция? Россияне мало интересуются столетием 1917 года | Россия

«Ленин жил! Ленин жив! Ленин будет жить! »

Возбужденный оратор выкрикнул строчку Маяковского со сцены огромного концертного зала «Октябрь» в пятницу вечером и вызвал восторженные аплодисменты почти 4000 зрителей, у большинства из которых были прикреплены красные ленточки на лацканах.

Мероприятие, организованное Коммунистической партией России, собрало коммунистические делегации из России и из-за рубежа по случаю столетия большевистской революции, переворота небольшой, но решительной группы сторонников Владимира Ленина, которая навсегда изменила курс русского и иностранного языков. мировая история.

В фойе делегаты выстроились в очередь, чтобы сделать селфи перед стилизованной фотографией явно хипстерского Ленина, стоящего с завязанным шарфом перед Зимним дворцом и спрашивающего: «А штурмовать?»

Но вне рамок событий, связанных с коммунистической партией, столетие революции почти не празднуется, точная дата которого приходится на вторник.

В советское время 7 ноября был государственным праздником и одним из крупнейших государственных праздников в году, с круглыми цифрами, отмеченными особой помпой.Однако в современной России этот день является обычным рабочим днем, а государственный праздник перенесен на 4 ноября, который объявлен Днем народного единства.

Военный парад на Красной площади во вторник будет ознаменован не самой революцией, а проведенным на площади в 1941 году парадом Октябрьской революции, с которого советские солдаты вышли прямо на линию фронта.

Послание Владимира Путина и Кремля к 100-летнему юбилею было сдержанным осуждением революции как политического инструмента.Даже если более поздний Советский Союз — особенно победа во Второй мировой войне — рассматривается как источник гордости, события 1917 года сложнее включить в рассказ об исторической славе России.

«Когда мы смотрим на уроки столетней давности, мы видим, насколько неоднозначными были результаты и какие были как отрицательные, так и положительные последствия этих событий», — сказал Путин, выступая в прошлом месяце. «Мы должны задать вопрос: разве нельзя было развиваться не революционным путем, а путем эволюции, не разрушая государственность и безжалостно губя судьбы миллионов, а путем постепенного, пошагового прогресса?»

Захват власти большевиками был второй из двух революций 1917 года, когда царь Николай II отрекся от престола в начале года на фоне народных волнений.Хотя есть еще много пожилых коммунистов, почитающих Ленина, растет и симпатия к императорской семье.

В последние месяцы разгорелся скандал вокруг фильма «Матильда», в котором рассказывается о романе будущего Николая II с балериной. Русская Православная Церковь сделала последнего царя и его семью святыми, и есть даже те, кто призывает к восстановлению монархии.

Борис Колоницкий, ведущий российский историк революционного периода, сказал, что можно различить неприязнь к Ленину в редких комментариях Путина о первом советском лидере и Октябрьской революции, но российский президент должен тщательно выверять свои слова.

«Память о революции — не пригодный исторический ресурс для Путина. Для достижения широкого консенсуса, которого требует Путин, ему необходимо поддерживать как людей, которые считают революцию трагедией, так и тех, кто симпатизирует коммунистическим идеям и испытывает ностальгию по Советскому Союзу ».

Колоницкий сказал, что это объясняет отсутствие обсуждения истории и уроков революции в течение столетнего юбилея, но сказал, что даже он был удивлен тем, насколько мало общественного интереса к этому было.

«Довольно смешно, что самая большая политическая дискуссия вокруг революции идет о фильме, который не имеет ничего общего ни с одной из революций и является довольно антиисторическим», — сказал он, имея в виду скандал вокруг Матильды, в котором рассказывается о происходящих событиях. в 1890-х годах и обвинялся во множестве исторических неточностей.

В Санкт-Петербурге, старой столице империи и месте обеих революций, есть несколько выставок, посвященных событиям 1917 года.Эрмитаж, обширная картинная галерея, расположенная в царском Зимнем дворце, была местом ареста министров временного правительства в ночь с 7 на 8 ноября 1917 года. солдат, производивших аресты, до сих пор имеет мраморную надпись советских времен, в которой говорится, что там было арестовано «контрреволюционное буржуазное временное правительство». Новый экспонат в музее пытается рассказать более детальную историю, описывая историю здания в роковые годы, предшествовавшие революции, и представляет собой портрет царя Александра II, лицо которого было пробито штыками большевиков во время захвата. .

Царский броненосец «Аврора», долгое время служивший символом революции, по-прежнему пришвартован на Неве в центре Санкт-Петербурга, как и с 1948 года, но музейные экспонаты внутри были отремонтированы в прошлом году. Теперь, вместо того чтобы сосредоточиться только на 1917 году, когда моряки корабля взбунтовались, а затем обстреляли Зимний дворец, что считалось сигналом к ​​началу захвата власти большевиками, экспонаты охватывают всю историю царского и советского флота. Последний экспонат — фотография Путина в море, смотрящего в бинокль.

Российское телевидение отметит юбилейную неделю высокобюджетным сериалом из восьми частей о жизни Льва Троцкого, сообщника Ленина, который позже был написан Иосифом Сталиным из советских учебников по истории. Позже в ноябре на государственном Первом канале будет показана документальная драма, основанная на жизнях простых россиян, вовлеченных в революционные события 1917 года.

«Мы поняли, что должны отметить столетие революции, потому что это одна из — это самые важные события 20-го века, но мы также видим, что у публики мало интереса », — сказал Константин Эрнст, влиятельный глава Первого канала России и продюсер сериала о Троцком.«За последний год мы выпустили различные пробные продукты, и никакой реальной реакции со стороны аудитории не было».

В конце концов, даже коммунистический праздник в Санкт-Петербурге был связан не столько с прославлением событий 1917 года, сколько с тем, чтобы дать старшему поколению россиян почувствовать ностальгию по своей молодости. Большинство костюмированных песен и танцев касались победы во Второй мировой войне и достижений позднего коммунизма, а не самой Октябрьской революции.

Геннадий Зюганов, лидер Коммунистической партии России, сказал: «7 ноября навсегда останется для нас праздником.Сегодняшняя Россия — другое место, но они не могут отнять у нас всю нашу жизнь ».

Россия борется с наследием большевистской революции 1917 года

МОСКВА (AP) — Они сыграли ключевую роль в российской большевистской революции 1917 года, которая спровоцировала гражданскую войну, унесшую жизни миллионов людей, опустошившую страну и изменившую ее границы. Спустя столетие их потомки говорят, что эти исторические раны не зажили.

По мере приближения столетия восстания Россия изо всех сил пытается примириться с наследием тех, кто переделывал нацию.Кремль избегает любого официального празднования годовщины, остерегаясь события, которое для многих остается поляризующим и может провести нежелательные параллели с настоящим.

Алексис Родзянко, прадед которого был спикером дореволюционного российского парламента и заставил царя Николая II отречься от престола, но позже пожалел об этом, считает революцию бедствием, которое отбросило Россию назад.

«Любое эволюционное развитие было бы лучше, чем то, что произошло», — сказал Associated Press Родзянко, президент Американской торговой палаты в России.«Главный урок, который я, конечно, надеюсь, состоит в том, что Россия никогда больше не сделает этого».

Он сказал, что революция и гражданская война в сочетании с опустошением Второй мировой войны и общим наследием советской системы подорвали потенциал России и оставили ее экономику лишь малой частью того, чем она могла бы быть.

Аналогичной точки зрения придерживается Вячеслав Никонов, депутат, связанный с Кремлем, чей дед, Вячеслав Молотов, сыграл важную роль в организации захвата власти большевиками 11 ноября.7 декабря 1917 г. и четыре десятилетия был членом коммунистического руководства.

Никонов описывает революцию как «одну из величайших трагедий в истории России».

Юбилей — непростой момент для президента Владимира Путина.

Критикуя лидера революции Владимира Ленина, Путин не может осудить событие, которое породило Советский Союз и до сих пор почитается многими из его сторонников. Но Путин, ветеран КГБ, презирает любые народные восстания, и он определенно не станет хвалить революцию, разрушившую Российскую империю.

«Кремлю меньше всего нужна еще одна революция. Последнее, что нужно России, — это еще одна революция », — сказал Родзянко. «И празднование революции со словами:« Эй, какая замечательная вещь! »Немного обнадеживает то, чего они не хотят, и поэтому они определенно сбиты с толку».

Он считает, что непослушное отношение к юбилею отражает национальную травму, которая все еще причиняет боль.

«Для меня это знак того, что люди не совсем перестали это делать. Для России это неизлечимая рана », — сказал он.

Кремль обвинил США в том, что они помогли свергнуть некоторых непопулярных правителей в бывших советских странах и подстрекали к восстаниям демократии арабской весны на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Путин также обвинил Вашингтон в организации массовых демонстраций против него в Москве в 2011-2012 годах.

Никонов разделяет заявления Путина о вмешательстве извне.

«Наши западные друзья тратят много денег на всевозможные организации, которые работают, чтобы подорвать российское правительство», — сказал он.

Сдержанное отношение правительства к столетию отражает глубокие разногласия в России по поводу революции, сказал Никонов, возглавляющий комитет по образованию и науке в подконтрольной Кремлю нижней палате парламента.

Всероссийский опрос, проведенный в прошлом месяце исследовательской компанией ВЦИОМ, показал, что мнения по поводу революции разделились почти поровну: 46 процентов заявили, что она отвечает интересам большинства, и столько же респондентов ответили, что лишь немногие получили выгоду; остальные затруднились с ответом.Опрос 1800 человек имел погрешность не более 2,5 процентных пунктов.

В советское время 7 ноября было известно как День революции, когда на Красной площади проходили грандиозные военные парады и демонстрации. После распада Советского Союза в 1991 году Россия перестала его праздновать, хотя коммунисты все же отметили его.

«Невозможно праздновать революцию так, чтобы это поддержало большинство населения», — сказал Никонов. «Не существует единой интерпретации истории революции, и я не думаю, что это возможно в обозримом будущем.Так что я думаю, что лучший способ для правительства в такой ситуации — просто оставаться в тени ».

Вячеслав Молотов оставался стойким сторонником коммунистов до своей смерти в 1986 году в Москве в возрасте 96 лет. Никонов, его внук, считает, что революция лишила Россию победы в Первой мировой войне.

«В начале года Россия был одной из великих держав с прекрасными шансами выиграть войну за несколько месяцев », — сказал он. «Тогда правительство было уничтожено. К концу года Россия не была державой, ни на что не способна.

Никонов настаивает на том, что нынешняя политическая система способна противостоять любым вызовам, добавляя: «Я не думаю, что Россия сейчас сталкивается с какими-либо опасностями для своей стабильности».

Путин классно описал распад Советского Союза в 1991 году как «величайшую геополитическую катастрофу 20-го века», но он также выразил сожаление по поводу революции 1917 года. Эта двойственность коренится в его желании использовать достижения как царской, так и советской империй как часть восстановления международного влияния и престижа России.

«Он не станет отмечать это событие», — сказал Андрей Колесников, аналитик Московского центра Карнеги. «Это не может быть использовано для легитимации Путина, потому что он контрреволюционер. По его мнению, Ленин разрушил великую империю ».

Путин использует символы разных эпох, чтобы приукрасить национальную славу. Он восстановил государственный гимн в советском стиле, сохранил императорский трехцветный флаг и герб двуглавого орла.

Он проигнорировал требования убрать забальзамированное тело Ленина из мавзолея на Красной площади для захоронения.Но он также поощрял неуклонный рост власти и влияния Русской православной церкви и консервативных элементов в обществе. Памятники и святыни Николаю II, который был прославлен как святой, вырос по всей России, хотя их все еще намного меньше, чем статуй и памятников Ленину.

Родзянко сказал, что его прадед Михаил Родзянко быстро пожалел, что заставил царя отречься от престола.

«Он всегда истязал себя», — сказал он. «Мог ли я сделать что-нибудь еще, чтобы предотвратить это?» — это была фраза, которую, по-видимому, он использовал.

Через несколько дней после падения монархии в феврале 1917 года спикер Думы оказался в стороне как слишком консервативный для нового временного правительства. Когда это либеральное образование было сметено большевиками, он присоединился к Белому движению в гражданской войне против красных, а затем покинул Россию после ее поражения. Михаил Родзянко умер в Белграде в 1924 году.

В то время как прадед Родзянко воевал за белое дело, дед Никонова, Вячеслав Молотов, был правой рукой Ленина на протяжении всей российской революции и гражданской войны.

Позже Молотов стал вторым номером после Иосифа Сталина, будучи его премьер-министром, а затем министром иностранных дел в 1930-1940-х годах. Он впал в немилость в последние годы Сталина; в 1949 году его жену арестовали и отправили в ГУЛАГ.

«Моя бабушка была арестована по обвинению в том, что она возглавляла еврейский заговор в Советском Союзе», — сказал Никонов. «Им пришлось развестись, и это был единственный шанс для них выжить. Потому что одной из причин ее ареста была подготовка следующего судебного процесса против Молотова, и он это хорошо знал.

После смерти Сталина в 1953 году Молотов добился ее быстрого освобождения из тюрьмы.

Предшественник Молотова на посту министра иностранных дел СССР Максим Литвинов также сыграл ключевую роль в революции и возглавил первые контакты большевиков с Великобританией в 1918 году. Литвинов был министром иностранных дел в 1930-х годах и послом в Вашингтоне во время Второй мировой войны до своей смерти. в Москве в 1951 году.

Его внук, Павел, стал диссидентом и был одним из семи человек, которые протестовали против вторжения Советского Союза в Чехословакию в 1968 году на демонстрации на Красной площади, которая принесла ему пять лет в Сибири.Затем он уехал в Соединенные Штаты, где и живет с тех пор.

Павел Литвинов сказал в интервью в Нью-Йорке, что его дед «пытался создать лучшую жизнь для русского народа и, возможно, для всего мира» и верил в Ленина, но разочаровался при Сталине.

Сын Павла, Дима, присоединился к Гринпис и провел более двух месяцев в тюрьме в 2013 году за акцию протеста на российской нефтяной вышке в Арктике.

«Я думаю, что это семейная традиция — бросать вызов властям и бороться за правое дело», — сказал Дима Литвинов в Стокгольме, где он живет.«Есть какая-то связь, сходство. Мы боремся с несправедливостью, и если это означает, что мы должны задавать вопросы властям и бросать им вызов — что ж, мы это делаем ».

Дима Литвинов сказал, что его прадед «был бы в ужасе от крайнего национализма и религиозной нетерпимости, который растет в России».

«Я думаю, он хотел бы бросить вызов всем этим вещам и выступить против них», — сказал он.

Дима Литвинов сказал, что сейчас Россия сталкивается с некоторыми из тех же проблем, которые привели к революции 1917 года.

«Россия в каком-то смысле не пошла дальше», — сказал он. «Люди чувствуют себя оторванными от возможности влиять на свою судьбу и правительство. Властям это нравится ».

___

Авторы Associated Press Дэвид Кейтон в Стокгольме и Кейт де Пюри в Москве внесли свой вклад.

Что нужно знать в первую очередь, чтобы понять русскую революцию | История

«Теперь, когда в России наступили пышные и благополучные годы, ей меньше всего нужна была война; они должны были просто отслужить заупокойную мессу по эрцгерцогу Францу Фердинанду, после чего три императора Германии, Австрии и России должны были выпить по рюмке водки и забыть обо всем этом.”

— Александр Солженицын, август 1914 г.

События, развернувшиеся в России с осени 1916 года по осень 1917 года, в том числе крах царского режима и подъем большевизма, неизмеримо исказили ход истории и продолжают влиять на политику и отношения России с остальными странами. мира сегодня. В ознаменование 100-летия этих разрушительных событий мы начнем сегодня с серии колонок, в которых будет рассказано, как Российская империя, управляемая династией Романовых более 300 лет, превратилась в коммунистический Советский Союз.

К осени 1916 года Россия более двух лет находилась в состоянии войны с центральными державами — Германией, Австро-Венгрией и Османской империей (современная Турция). За 20 лет пребывания на престоле до Первой мировой войны Николай II столкнулся с давлением, требующим реформирования абсолютной монархии, которую он унаследовал от своего отца, Александра III, в 1894 году. Казалось, старый царь приветствовал прогресс и современность. Он дал разрешение компании Paris Pathé на съемку его коронационного шествия 1896 года и его последующих государственных визитов к европейским лидерам с женой, императрицей Александрой и маленькой дочерью Ольгой, что стало первым королевским туром, задокументированным камерами кинохроники.На протяжении всего своего правления Николай проявлял заботу о своем домашнем имидже, используя новые средства массовой информации начала 20-го века. Когда в 1913 году династия Романовых праздновала свое 300-летие, Николай заказал авторизованную биографию себя, а фотографии его семьи появились на открытках.

Его внутренняя политика, однако, изменила руководящему принципу Николая — поддержанию автократического правления. В речи 1895 года к представителям знати и муниципальным чиновникам царь заявил, что «раздались голоса людей, увлеченных бессмысленными мечтами об участии в делах правительства.Пусть все знают, что я буду придерживаться принципов самодержавия так же твердо и непоколебимо, как мой незабвенный покойный отец ». Речь разбила надежды выборных муниципальных чиновников, которые надеялись на постепенный переход к системе, близкой к конституционной монархии.

Николай был вынужден провести новые реформы, в том числе создать представительное собрание, называемое Думой, после поражения в русско-японской войне 1904 года и расправы над рабочими, демонстрировавшимися у Зимнего дворца Санкт-Петербурга в следующем году.Несмотря на создание Думы, Николай по-прежнему сохранил титул автократа, возможность назначать своих министров и право вето на предложения собрания. Тем не менее реформы происходили постепенно в течение первого десятилетия ХХ века. Русское крестьянство, освобожденное от крепостного права дедом Николая Александром II в 1861 году, начало получать индивидуальные земельные владения, освобождая их от традиционных крестьянских общин. Эти земельные реформы были предназначены для развития консервативного монархического крестьянства, а не для того, чтобы служить противовесом городским рабочим, которые неоднократно демонстрировали лучшие условия труда и компенсацию и были более склонны к большевизму.

Термин «большевизм» произошел от русского слова «большенство», означающего «большинство». Принятая отколовшейся фракцией русских революционеров, выступающих за марксистское восстание рабочего класса, большевики имели свои идеологические корни в памфлете 1848 года «Манифест Коммунистической партии», , написанном Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Лидер группы Владимир Ленин обнаружил в своих сторонниках меньшую и более дисциплинированную партию, которая была полна решимости преобразовать Первую мировую войну — «империалистическую войну» — в более широкую классовую войну, в которой рабочие борются с «буржуазией» и аристократией.

Участие Российской империи в Первой мировой войне началось с того, что Австро-Венгрия выдвинула ультиматум, угрожавший суверенитету Сербии после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника австрийского престола. Россия, как традиционный защитник других славянских народов, в том числе сербов, мобилизовала свои армии. Конфликт на Балканах распространился на большую часть Европы, поскольку союзники России по Тройственной Антанте — Франция и Великобритания — также вступили в войну с Центральными державами.

Начало войны вызвало всплеск патриотизма, который первоначально укрепил правление царя. Шестнадцать миллионов солдат были мобилизованы на Восточном фронте в ходе конфликта, включая 40 процентов всех мужчин в возрасте от 20 до 50 лет. Несмотря на энтузиазм и быструю мобилизацию, российские военные усилия с самого начала были сопряжены с проблемами. Заработная плата рабочих на военных заводах не соответствовала росту стоимости жизни, что усугубляло недовольство, существовавшее до начала военных действий.Промышленная и транспортная инфраструктура не соответствовала задаче снабжения войск необходимыми припасами.

Военный министр Владимир Сукломинов был обвинен в коррупции, и Николай в конечном итоге снял его с должности за не снабжение необходимыми боеприпасами, приговорив к двум годам тюремного заключения. (Фактическая вина Сукломинова остается предметом исторических споров.) Россия потерпела катастрофическое поражение в битве при Танненберге в первые недели войны, в результате чего 78 000 российских солдат были убиты и ранены и 92 000 были взяты в плен немцами.В следующем году Николай взял на себя прямой контроль над армией в качестве главнокомандующего, возложив на себя личную ответственность за последующие поражения.

Шанс выйти из тупика на Восточном фронте представился летом 1916 года. Представители Великобритании, Франции, России и Италии (которые присоединились к войне на стороне Тройственного Антанты в 1915 году) согласились на конференциях в Шантийи в 1915 году. предпринимать согласованные действия против Центральных держав. Под командованием генерала Алексея Брусилова подразделения российских ударных войск прорвали австро-венгерские рубежи на территории современной Западной Украины и побудили Германию отвести войска от Вердена на западном фронте.Победы, достигнутые в ходе Брусиловского наступления, обошлись в миллионе русских солдат и в конечном итоге прекратились в сентябре 1916 года из-за постоянной нехватки снабжения в Карпатах.

В то время как Николай терпел поражение на Восточном фронте, его жена Александра столкнулась с проблемами на внутреннем фронте. Важность железных дорог для доставки военного снаряжения на фронт мешала транспортировке продуктов питания в города, и, кроме сахара, никакие другие товары не подпадали под регламентированную систему нормирования.Александра и две ее старшие дочери, Ольга и Татьяна, прошли обучение на медсестер, организовали госпитали и учредили комитеты для удовлетворения потребностей вдов, сирот и беженцев, пострадавших от войны. (В эпопее Бориса Пастернака « Доктор Живаго » Лара отправляется на фронт в поисках мужа в качестве медсестры в больничном поезде Татьяны). Однако благотворительность имперских женщин не могла компенсировать отсутствие скоординированной реакции правительства на нужды тысяч раненых солдат, семей военных и перемещенных лиц.

Николай и Александра также боролись с семейными проблемами; их самой важной заботой было здоровье Алексея. Наследник престола страдал гемофилией — болезнью, распространенной среди потомков его прабабушки, британской королевы Виктории, из-за которой его кровь не свертывалась нормально. В переписке 1916 года королевская чета выразила облегчение в связи с тем, что Алексей оправился от опасного для жизни кровотечения из носа. Царица обратилась к целителям веры, в том числе к странствующему святому из Сибири по имени Григорий Распутин, который стал известен как «Безумный монах», хотя он никогда не вступал в священный чин и был женат, имел троих детей.Перед войной Распутин давал духовные советы императорской четы и молился за выздоровление наследника престола. Однако во время войны Распутин давал Николаю и Александре политические советы. Когда всего через шесть месяцев Сукломинов был освобожден из тюрьмы, российская общественность обвинила влияние Распутина.

Поскольку гемофилия Алексея держалась в секрете, мало что можно было сделать, чтобы развеять слухи о Распутине, который имел дурную репутацию из-за своего пьянства и распутства.Александра, в свою очередь, стала крайне непопулярной фигурой из-за ее семейных отношений с кайзером Германии Вильгельмом II (они были двоюродными братьями) и ее предполагаемой зависимости от Распутина.

В этих условиях Дума взяла на себя роль критики политики царского режима и потребовала дальнейших реформ. В ноябре 1916 года реакционный депутат Владимир Пуришкевич, известный своим воинствующим антибольшевизмом, выступил в Думе с речью, осуждающей то, что он назвал «министерской чехардой», в которой Николай под влиянием Александры, которая, в свою очередь, находилась под влиянием Распутина, снял с должности компетентных министров и заменил их неквалифицированными фигурами, одобренными Распутиным.Пуришкевич завершил свое выступление словами: «Пока Распутин жив, мы не можем победить». Князь Феликс Юсупов, самый богатый человек в России и муж племянницы Николая Ирины, был впечатлен речью и начал планировать убийство Распутина.

(Примечание редактора: для целей этих столбцов мы будем использовать даты григорианского календаря, которые мы используем сегодня, но Россия начала использовать их только в феврале 1918 года. Следовательно, большевики пришли к власти 7 ноября 1917 года, хотя это было назвал Октябрьской революцией.)

Далее: Декабрь 1916: Убийство Распутина

Путин любит притворяться, что русской революции никогда не было

Чуть более 100 лет назад российский император Николай II отрекся от престола, и его огромная империя прекратила свое существование, положив начало десятилетиям потрясших мир изменений.Но в этом году юбилей не отметил ни один российский телеканал. Решение игнорировать столетнюю годовщину было принято на встрече в Кремле в прошлом году, на которой президент России Владимир Путин сказал своим советникам, что нет необходимости отмечать ее. Вместо этого, по его словам, этот повод должен обсуждаться «только экспертами». То есть пусть эксперты, историки обсуждают Революцию; остальная часть России не должна заниматься такими вопросами.

Это распоряжение было затем передано новым кремлевским политтехнологом Сергеем Кириенко директорам государственных СМИ России.По его словам, по словам тех, кто присутствовал на этих встречах, России не нужны революции — ей нужна стабильность. Распад империи стал табу для российских СМИ и, по-видимому, незначительной исторической сноской для Путина.

Путин, однако, не является сторонницей Советского Союза, несмотря на его заявление 2006 года о том, что «распад СССР [был] крупнейшей геополитической катастрофой 20 века». Ему чужды левые идеологии. Став президентом в 2000 году, он снабдил правительство неолиберальными приверженцами и ярыми сторонниками свободного рынка, а не неокоммунистами и поклонниками командной экономики.Больше всего Путин тоскует по временам огромного величия России.

Таким образом, идея Российской империи естественна для Путина. Но его версия империи не является точной копией Николая II. Напротив, это воображаемая виртуальная империя, вобравшая в себя черты Советского Союза, русского православия, суверенитета, популизма, Иосифа Сталина, победы во Второй мировой войне, полета Юрия Гагарина в космос и дворцов Екатерины Великой. Идеология Путина основана на ощущении присущего России величия, на идее, что это страна, которую следует бояться и уважать.Мир, в котором CNN транслирует документальный фильм о Путине под названием «Самый влиятельный человек в мире», — это его лучший мир.

Принято считать, что во время первого президентского срока Путина народ России променял свою политическую свободу на чувство безопасности и процветания. В 2000-х годах благодаря высоким ценам на нефть многие россияне жили лучше, чем когда-либо прежде. Но с тех пор все изменилось. Теперь россияне готовы отказаться от части своего благополучия в обмен на чувство национальной гордости, готовы терпеть укол санкций или экономического кризиса, пока Крым является частью России.Большинство россиян не испытывали гордости за свою страну после распада Советского Союза в 1991 году. Из-за последовавших за этим экономических потрясений многие из них почувствовали себя униженными.

Теперь Путин восстановил у многих чувство гордости. Это похоже на то, что вы чувствуете, когда выигрывает ваша любимая футбольная команда. На самом деле ничего не меняется: вы не становитесь умнее, здоровее или богаче; ваша личная жизнь не улучшается. Вы просто иррационально чувствуете себя счастливее, гордясь достижением, в котором вы не сыграли никакой роли.Для миллионов россиян Путин — это футбольная команда. И все, что он делает, это выигрывает.

Прошлогодняя слава России гораздо важнее новой, беспрецедентной победы, она служит топливом для российской пропагандистской машины. Когда цены на нефть упали до исторического минимума, российская история заменила щедрые годы бума вечной весной популярности Путина.

Через эту призму 1917 год — самый неудобный год для российской пропаганды. В истории падения Российской империи Путину нет персонажа, с которым можно было бы себя отождествить.Не Сталин, человек, который привел своих соотечественников к победе в войне (он никогда не сравнивал себя лично со Сталиным), и не Николай II, тот неудачник, который сдал империю. Он также не может приравнять себя к Владимиру Ленину, революционеру, разрушившему империю. (Путин не скрывает своей антипатии к Ленину, называя его человеком, который заложил атомную бомбу в России.)

И Путин определенно не может сравнивать себя с демократическими революционерами, которые управляли страной с февраля и октября 1917 года.Благодаря их усилиям Россия на короткое время стала самой прогрессивной страной в мире, первой страной в Европе, отменившей смертную казнь, и одной из первых, кто ввел всеобщее избирательное право, в том числе для женщин.

В те месяцы сильное, свободное гражданское общество России пыталось взять судьбу страны в свои руки, вдохновленное такими артистами, как Василий Кандинский, композитор Игорь Стравинский, режиссер Константин Станиславский, основатель Ballet Russe Серж Дягилев, а также писатели и поэты, такие как Михаил Булгаков и Анна Ахматова.Действительно, первый демократический премьер-министр России Георгий Львов был другом и последователем Льва Толстого и пытался реализовать утопический идеал создания ненасильственного государства. Он ушел в отставку в июле 1917 года после первой попытки большевиков совершить насильственный переворот, заявив, что не может заставить себя применить оружие для подавления восстания. Его сменивший Александр Керенский был харизматическим лидером Февральской революции, возможно, способным стать мягким диктатором или русским Ататюрком. Но он тоже хотел пойти по западному демократическому пути.И в конце концов он был свергнут Лениным, гораздо более жестоким диктатором.

Но для современной идеологии России не важны ни великая культура, ни мощное гражданское общество. Напротив, важна победоносная Российская империя. Все, что не соответствует этому изображению, можно выбросить.

Однако есть один аспект современной российской пропаганды, напоминающий революции 1917 года.По данным российского государственного телевидения, российская оппозиция состоит из агентов западных НПО и спецслужб. Кажется, любая революция всегда является результатом заговора или иностранного вмешательства. Официальная российская теория заговора, которую ежедневно вбивают российское телевидение и которой верит Путин, говорит нам, что украинская революция 2014 года была организована и оплачена американцами вместе с революциями «арабской весны».

Теперь мы видим, как те же теории появляются в государственных СМИ, изображающих революции 1917 года.Февральская революция, свергнувшая Николая II, теперь, как говорят, спонсировалась англичанами (благодаря усилиям очень активного британского посла в России Джорджа Бьюкенена). Октябрьская революция, приведшая к власти большевиков, якобы финансировалась немцами, которые помогли Ленину добраться до России и действительно нуждались в его помощи, чтобы положить конец Первой мировой войне. теории заговора. В 1917 году российское царское государство считало всех в оппозиции предателями, которые продали свои души британцам, в то время как либеральная оппозиция считала, что правительство кишит немецкими шпионами.Сегодня общепринято считать, что не было никаких заговоров, ни британских, ни немецких, которые повлияли на события 1917 года. Ленин не был шпионом, хотя власти в Берлине разрешили ему и его большевикам проехать через Германию во время войны на обратном пути. в Россию, где надеялись завершить революцию (и, надеюсь, вывести Россию из войны). Огромное количество энергии было потрачено на борьбу с воображаемыми угрозами вместо реальных угроз с Запада. И когда наступил хаос настоящей революции, все развалилось.Некому было защищать Николая II: все, кто был ему верен до его отречения, исчезли.

Современное правительство России не боится революции. Даже недавние антикоррупционные протесты в нескольких городах России все еще не впечатляют Кремль. Они уверены, что эти протестующие были молодыми хипстерами, и подавляющее большинство россиян останутся абсолютно лояльными. В Кремле уверены, что все стабильно, что народ гордится своим президентом и нет причин для беспокойства.И они правы. Но в свое время Российская империя казалась еще более стабильной. Все знали, что будет с Империей Николая II: ею будет править его сын Алексей. Сегодняшняя стабильность в России гораздо менее предсказуема.

Эту статью перевела с русского Юлия Иоффе.

Почему Владимир Путин не может игнорировать революцию Алексея Навального

Алексей Навальный был отравлен сотрудниками госбезопасности России, но все же решил вернуться.Как и ожидалось, он был арестован и приговорен к тюремному заключению. Этот смелый поступок в сочетании с выпуском ужасающего видео о богатстве президента Владимира Путина и массовыми протестами по всей стране поставил Путина, возможно, перед самым большим вызовом за его 20-летнее президентство. Этот вызов завершился во вторник в зале суда в Москве, где Навальный был приговорен к более чем двум с половиной годам колонии строгого режима.

Навальный описывает свою миссию как личную дуэль с Путиным, но его крестовый поход оппозиции проходит среди трех более глубоких течений, которые придают его посланию особую остроту.

Навальный описывает свою миссию как личную дуэль с Путиным, но его крестовый поход оппозиции проходит среди трех более глубоких течений, которые придают его посланию особую остроту. Во-первых, уровень жизни россиян уже десять лет остается неизменным, и люди сыты по горло. Ключом к приходу к власти и популярности Путина стал резкий рост доходов семьи и резкое снижение уровня бедности в первые десять лет его правления, но те времена давно прошли.

Экономика России в ближайшее время не рухнет.У Кремля есть резервные фонды на сумму более 500 миллиардов долларов, небольшой долг и относительно низкая инфляция. Забегая вперед, большинство наблюдателей ожидают, что экономический рост составит 1-2 процента, но мало кто верит в то, что правительство может изменить экономический курс, поскольку влиятельные заинтересованные круги извлекают выгоду из существующего положения вещей. Общественность неизменно ставит экономические проблемы в число своих первоочередных задач.

Во-вторых, призыв Навального к протесту происходит в тени недавних протестов в соседней Беларуси.Александр Лукашенко правит Беларусью 26 лет, не проявляя публичной оппозиции, но, к всеобщему удивлению, белорусы месяцами выходят на улицы каждые выходные в знак протеста против массового фальсификации результатов голосования на президентских выборах в августе 2020 года. протесты были жестокими, но протесты продолжаются, хотя и в гораздо меньших масштабах, чем летом. Лукашенко пережил эти демонстрации с помощью Путина, но эти события придали смелости российской оппозиции.Если в Беларуси были возможны массовые демонстрации, то наверняка они есть и в России.

События в Беларуси также могли изменить стратегию Кремля в отношениях с Навальным. В течение десяти лет Кремль считал, что сделать его мучеником, заперев его, будет более опасно, чем позволить ему шуметь, как свободному человеку. Но неожиданная политическая нестабильность в Беларуси, возможно, изменила эти расчеты.

По теме

В-третьих, решение Путина изменить Конституцию, чтобы позволить ему еще два шестилетних срока, разочаровало многих молодых россиян, которые стремятся к политическим изменениям и составляют основу политической поддержки Навального.В марте 2020 года Путин протолкнул пакет поправок, которые, среди прочего, отменили ограничения на срок его первых трех сроков на посту президента и позволили ему снова баллотироваться в 2024 и 2030 годах.

Общественная реакция на эти усилия была в лучшем случае неоднозначной. Поправки прошли с приемлемым отрывом, но отчасти это было связано с множеством популярных мер, таких как повышение пенсий и минимальной заработной платы, которые были включены в голосование «за» или «против» всего пакета поправок. Опросы общественного мнения, проведенные весной 2020 года, показывают, что около трети россиян хотят, чтобы Путин оставался у власти, примерно треть хочет, чтобы он ушел с поста президента и оставался активным в политике, а треть хочет, чтобы он ушел в отставку.

Это не первый случай, когда решение Путина вернуться на пост президента вызвало массовые уличные протесты. В сентябре 2011 года тогдашний премьер-министр Путин объявил, что он будет баллотироваться на пост президента в марте 2012 года, что является очень сильным сигналом того, что он не намерен покидать свой пост. После парламентских выборов в начале декабря того же года сотни тысяч россиян вышли на улицы в знак протеста против фальсификации выборов, коррупции и предстоящего возвращения Путина на пост президента.

Эти опасения вернулись с принятием конституционных поправок в марте 2020 года. Фокус-группы с участием молодых россиян, проведенные более года назад, указывают на отсутствие какой-либо надежды на политические перемены как на одну из важных мотиваций их политической активности, а также на майские опросы. 2020 год показал, что 40 процентов молодых россиян готовы протестовать, чтобы продвигать свое дело.

По теме

Поскольку эти более глубокие приливы способствуют подпитке нынешних протестов, приговор Навальному вряд ли в ближайшее время подавит оппозицию правительству.С другой стороны, команде Навального будет сложно и дальше организовывать масштабные акции протеста. Протестующие столкнутся с пандемией, русской зимой и значительной вероятностью ареста и жестокого обращения со стороны ОМОНа. Более того, Путин остается популярным, особенно среди россиян старшего возраста. Но отсутствие протестов не означает отсутствие оппозиции. Ближайшая задача Путина — разобраться с Навальным и протестами, но более широкая и сложная задача будет заключаться в том, чтобы изменить более глубокие течения, движущие оппозицией его правительству.

Образование, грамотность и русская революция

Вся Россия училась читать и читать — политику, экономику, историю — потому что люди хотели знать. . . . В каждом городе, в большинстве городов вдоль Фронта, каждая политическая фракция имела свою газету, иногда несколько. Сотни тысяч брошюр распространялись тысячами организаций и разливались по армиям, деревням, фабрикам, улицам. Жажда образования, которой так долго мешали, с революцией вылилась в безумие самовыражения.Только из Смольного первые полгода ежедневно выходили тонны, вагоны, поезда литературы, насыщая землю. Россия впитывала чтение, как горячий песок пьет воду, ненасытный. И развращают не басни, фальсифицированная история, разбавленная религия и дешевая беллетристика, а социальные и экономические теории, философия, произведения Толстого, Гоголя и Горького. —Джон Рид, Десять дней, которые потрясли мир ¹

Нет лучшей школы, чем революция.Поэтому неудивительно, что одни из самых новаторских, радикальных и успешных кампаний по распространению грамотности — это те, которые рождаются в результате революций, когда в массовом масштабе люди борются за лучшее общество. В революционные периоды идеи важны как никогда раньше, и грамотность не нуждается в мотивации, поскольку становится поистине освободительным усилием. Таким образом, от окопов гражданской войны в США и на российском фронте до линий фронта в Сальвадоре есть бесчисленные истории о солдатах, обучающих друг друга чтению газет в разгар войны и голода.Одним из самых вдохновляющих примеров революционного преобразования грамотности и образования является Русская революция 1917 года.

Русская революция была переломным историческим моментом. То, что рабочие и крестьяне смогли свергнуть царизм и создать новое общество, основанное на рабочей власти, вдохновляло миллионы угнетенных и эксплуатируемых людей во всем мире. Во время революции подавляющее большинство россиян были крестьянами, трудившимися под игом крупных землевладельцев и влачившими скудное существование.Более 60 процентов населения было неграмотным. ² Однако в то же время в России располагались одни из крупнейших и наиболее передовых предприятий мира с высококонцентрированным рабочим классом. К октябрю 1917 года партия большевиков заручилась поддержкой большинства рабочих и установила политическое правление, основанное на системе советов рабочих, крестьян и солдат.

Сама революция, состоявшаяся из двух основных этапов в феврале и октябре, произошла в условиях крайней редкости.В дополнение к давним лишениям российских крестьян, Первая мировая война вызвала нехватку продовольствия и болезни. Не успела революция добиться успеха, как молодое советское правительство было вынуждено сражаться на двух военных фронтах: гражданская война против только что свергнутых старых держав и битва против нескольких десятков стран, которые послали свои войска, чтобы победить революцию. Как давно утверждали большевики, долговечность и успех русской революции во многом зависели от распространения революции на развитые капиталистические страны, в частности, на Германию.Несмотря на пять лет революционных потрясений в Германии, революция там потерпела неудачу. Таким образом, молодое революционное общество оказалось изолированным и подвергшимся нападкам.

Однако, несмотря на эти условия, русская революция привела не только к радикальной трансформации самой школы, но и к тому, как люди представляли себе обучение и взаимосвязь между познанием и языком. Действительно, первые годы русской революции предлагают потрясающие примеры того, как выглядело образование в обществе, в котором люди из рабочего класса демократическим путем принимали решения и организовывали общество в своих собственных интересах.Сразу же после революции в образовании произошла масштабная перестройка с десятикратным увеличением расходов на народное образование. ³ Бесплатный и всеобщий доступ к образованию был предоставлен всем детям в возрасте от трех до шестнадцати лет, а количество школ, по крайней мере, удвоилось в течение первых двух лет революции. ⁴ Совместное обучение было незамедлительно внедрено в качестве средства борьбы с дискриминацией по признаку пола, и впервые были созданы школы для учащихся с ограниченными возможностями обучения и другими ограниченными возможностями. ⁵

Развитие массовой грамотности считалось решающим фактором успеха революции. Ленин утверждал: «Пока в стране есть такая вещь, как неграмотность, трудно говорить о политическом воспитании». ⁶ В результате, несмотря на тяжелые условия, кампании по обучению грамоте были развернуты по всей стране среди детей ясельного возраста, солдат, подростков, рабочих и крестьян. То же самое и с всеобщим образованием. Большевики понимали, что гарантия бесплатного государственного образования имеет важное значение как для образования нового поколения рабочих, которые будут готовы управлять обществом в своих собственных интересах, так и как средство освобождения женщин от тяжелой домашней работы.Таким образом, были попытки предоставить универсальные ясли и дошкольные учреждения.

Ни одна из этих инициатив не была легкой для реализации в экономических условиях, окружавших молодую революцию. Виктор Серж, журналист и анархист, позже вступивший в Коммунистическую партию России, описывает ошеломляющие шансы, с которыми столкнулись педагоги, и ужасные условия, существовавшие после гражданской войны: «Голодные дети в лохмотьях собирались зимой вокруг небольшой печки, разводимой на земле. в середине класса, мебель которого часто использовалась в качестве топлива, чтобы немного облегчить мороз; у них был карандаш на четверых, и их учительница была голодна. ⁷ Один историк описывает уровень дефицита: «В 1920 году Наркомпрос [Народный комиссариат просвещения] получил следующие шестимесячные наделы: один карандаш на шестьдесят учеников; одна ручка на двадцать два ученика; одна тетрадь на каждых двух учеников…. Одна деревня нашла запас оберток для карамельных конфет и конфисковала их для писчей бумаги для местной школы ». ⁸ Ситуация была настолько ужасной, что «в 1921 году ЧК грамотности подготовила брошюру для краткосрочных курсов обучения грамоте, в которую вошла глава« Как обойтись без бумаги, карандашей или ручек ». ⁹ Тем не менее, как объясняет Серж, «несмотря на эти гротескные страдания, государственному просвещению был дан колоссальный импульс. Такая жажда знаний распространилась по всей стране, что повсюду были созданы новые школы, курсы для взрослых, университеты и рабочие факультеты ». ¹⁰

Историк Лиза Киршенбаум описывает невероятный разрыв между условиями, вызванными голодом, и тем, что детские сады были в состоянии выполнить. С одной стороны, эти школы должны были ежедневно обеспечивать учащихся и учителей едой во время голода просто для предотвращения голода.И все же, как пишет Киршенбаум, «даже с этими ограничениями местным администрациям удалось создать некоторые институты. В 1918 году Московская губерния была первой с двадцатью тремя детскими садами, восемью дневными садами (очагами) и тринадцатью летними площадками. Годом позже в нем было 279 заведений…. В 1918 г. в Петрограде не было дошкольных учреждений, но через год в городе было 106 учреждений, а в пригородных губерниях — 180. Другие регионы сообщили о более медленном, но все же значительном росте. ¹¹

В этих дошкольных учреждениях учителя экспериментировали с радикальной педагогикой, особенно с понятием «бесплатное воспитание», поскольку «учителя настаивали на том, что свобода в классе была неотъемлемой частью преобразования социальной жизни Революцией». ¹² Киршенбаум поясняет: «Допуская, как выразился один учитель,« свободное развитие врожденных способностей [детей] и развитие независимости, творческой инициативы и социальных чувств »,« свободное воспитание »сыграло очень важную роль. в строительстве новой жизни.’” ¹³

Центральным аспектом распространения грамотности в революционной России было решение, на каком языке или языках следует развивать грамотность. До революции царский колониализм создал многонациональную империю, в которой этнические русские составляли лишь 43 процента населения. Центральный политический вопрос для большевиков, большинство из которых были русскими, заключался в том, как бороться с наследием русского шовинизма, а также привлекать нерусские национальности к проекту революции.Полное обсуждение этой истории выходит за рамки данной главы. ¹⁴ Но важно подчеркнуть, насколько прогрессивной была политика большевиков в отношении образования на родном языке.

Уже в октябре 1918 года была принята общая политика, предусматривающая обучение на родном языке в любой школе, где двадцать пять или более учеников в каждой возрастной группе говорили на одном языке. Реализация политики зависела от ряда факторов. Например, в самой России, где некоторые национальные меньшинства, такие как украинцы и белорусы, уже были ассимилированы, было создано несколько программ на родном языке.Однако внутри самой Украины масштабы образования на родном языке отразились в быстром спросе на учителей украинского языка и учебники на украинском языке в годы после революции.

Актуализация языкового образования и обучения грамоте для населения Кавказа и Центральной Азии в регионах старой империи была более сложной задачей. Отчасти трудности были вызваны попытками царизма использовать различия в диалектах для разделения коренных народов в этих регионах.Кроме того, в некоторых случаях на наиболее распространенных языках еще не была развита система письма. Таким образом, часть нативного образования означала решение, какой язык следует использовать в школе и какая система (например, кириллица, римская или арабская письменность или что-то совсем другое) должна использоваться для его написания. Несмотря на эти практические проблемы, обучение на родном языке стало скорее правилом, чем исключением. Опять же, ключевым показателем является количество языков, на которых были опубликованы учебники, которое выросло с двадцати пяти в 1924 году до тридцати четырех в 1925 году до сорока четырех в 1927 году.Как резюмирует британский социалист Дэйв Крауч: «К 1927 году образование на родном языке для национальных меньшинств за пределами своей республики или региона было широко распространенным, в то время как в их собственной республике оно было почти полным». ¹⁵

В то же время университеты были открыты для рабочих, поскольку были отменены предварительные экзамены, позволяющие им посещать лекции. Сами лекции были бесплатными, искусство стало достоянием общественности, резко увеличилось количество библиотек. В обществе, в котором люди принимают демократические решения в отношении своей жизни и своего общества, существовала невероятная жажда обучения.Один писатель описывает: «Например, один курс посещает тысяча человек, несмотря на ужасный холод в аудиториях. Руки профессоров естественных наук. . . обморожены от прикосновения к ледяному металлу своих инструментов во время демонстраций ». ¹⁶

Была создана совершенно новая образовательная система, в которой традиционное образование было отброшено, а были внедрены новые инновационные методы, которые делали упор на самодеятельность, коллективизм и выбор и основывались на предыдущем опыте, знаниях и взаимодействии учащихся. с реальным миром.Анна-Луиза Стронг, американская журналистка, которая много путешествовала по России после революции, написала о своем опыте и рассказывает о разговоре с одним учителем:

«Мы называем это Рабочей школой», — сказал мне один учитель. «Мы основываем все исследования на детских играх и их отношении к продуктивной работе. Начнем с жизни вокруг него. Чем живут жители села? Что они производят? Какие инструменты они используют для его производства? Они все съедают или обменивают часть? На что они его обменивают? Что такое лошади и их польза для человека? Что такое свиньи и от чего они толстеют? Что такое семьи и как они поддерживают друг друга, и какая деревня организует семьи и заботится о них? »

«Это интересное исследование природы и социология, — ответил я, — но как преподавать математику?» Он удивленно посмотрел на меня.

«Реальными проблемами, касающимися реальных ситуаций», — ответил он. «Можно ли использовать учебник, в котором у лорда есть десять тысяч рублей, и он кладет пять тысяч под проценты, а детям задают вопрос, какая у него прибыль? Старая математика полна проблем, которые дети теперь никогда не видят, ситуаций и денежных ценностей, которых больше не существует, транзакций, которые мы не хотим поощрять. И всегда было чисто формальным, оторванным от существования.

У нас есть еще простые задачи, чтобы узнать, сколько коров в деревне, добавив количество коров в каждой семье.Простые проблемы разделения продуктов питания, чтобы знать, сколько деревня может экспортировать. Проблемы пропорции: если в нашем селе триста семей, а в следующем — тысяча, сколько красных солдат должен отдать в армию, на сколько делегатов каждый имеет право в поселковом совете? Старшие дети отрабатывают продовольственный налог для своих семей; это действительно начинает интересовать родителей в наших школах ». ¹⁷

Внутри школ были созданы студенческие самоуправления — даже на уровне начальной школы, — в которых избранные представители учащихся работали вместе с учителями и другими школьными работниками для управления школами. ¹⁸ Таким образом, школы стали местом, где учащиеся учились «коллективным действиям» и начали применять принципы революции на практике. Как сказал Стронг: «У нас есть самоуправляемое школьное сообщество, в котором учителя, дети и дворники имеют равный голос. Он решает все, что делать со школьными фондами, что сажать в школьном саду, чему учить. Если дети отказываются от какого-либо необходимого предмета, работа учителя заключается в том, чтобы показать им через их игру и совместную жизнь, что этот предмет необходим. ¹⁹

Она продолжает, описывая школу для сирот и бездомных детей, где необходимо было удовлетворить основные потребности, такие как еда, одежда и гигиена, прежде чем можно было начать какое-либо настоящее обучение. Кроме того, ученики говорили на более чем дюжине разных диалектов, что сделало совместное развитие общего языка одной из первых целей школы. Но, как описывает писатель, «это были условия голода. Тем не менее, у детей в этой школе, которые только учились разговаривать друг с другом, был свой школьный совет по самоуправлению, который получил в подарок шоколад, который я послал им, должным образом выбрав представителя, который придет за ним, и предоставив ей соответствующие документы о разрешении. .Шоколад разделили справедливо ». ²⁰

Более скептически настроенный писатель Уильям Чемберлин, журналист из Christian Science Monitor, который передавал информацию американской разведке, описал школу, в которой ученики старших классов «получают задания по каждому предмету, на что требуется от недели до месяц на доработку. Затем они могут выполнять эти задачи по своему усмотрению ». ²¹ Он продолжил:

Посещая школу, где работала эта система, я обнаружил, что ученики работают в разных классах, изучают и записывают свои задачи по композиции, алгебре и элементной химии.Иногда учитель был в комнате, иногда нет, но студенты были предоставлены почти полностью самим себе. Учитель, казалось, действовал в основном как советник, помогая только тогда, когда его просили. Если ученики предпочитали разговоры или игры для изучения, учитель обычно не обращал на это внимания. Каждый студент мог выбрать предмет или предметы, над которыми он будет работать в любой конкретный день.

Отсутствие внешних ограничений — очень характерная черта советской школы.Поддержание дисциплины находится в руках организаций, избранных самими учащимися, и хотя реальный хулиганство в классе встречается редко, также вряд ли удастся найти строгий порядок, который обычно преобладает в школах других стран. ²²

Чемберлен спросил Луначарского, комиссара просвещения, о том, дает ли такая модель достаточное образование в таких базовых навыках, как грамматика и орфография. Луначарский ответил: «Откровенно говоря, мы не придаем столько значения формальной школьной дисциплине чтения, письма и правописания, сколько развитию ума и личности ребенка.Как только ученик начинает думать самостоятельно, он овладевает такими инструментами формального знания, которые ему могут понадобиться. И если он не научится думать самостоятельно, никакие правильно сложенные суммы или правильно написанные слова не принесут ему много пользы ». ²³ Но, как объяснил Чемберлин, было трудно предоставить точные данные об успехе программы, поскольку «оценки, как известно, являются ненадежным показателем способностей учащихся; а в России нет системы оценок ». ²⁴ Экзамены также были в значительной степени отменены, в том числе те, которые ранее были необходимы для поступления в высшие учебные заведения.Почему? Потому что «считалось, что никто не будет охотно слушать бесполезные для него лекции». ²⁵

Революция вдохновила широкий круг мыслителей-новаторов в области образования и психологии. Лев Выготский, известный как «Моцарт психологии», ²⁶ создал наследие влиятельной работы в области детской и подростковой психологии и познания, несмотря на то, что он был загнан в тупик и почти замолчал при сталинизме. Он начал с марксистского метода и проанализировал, как социальные отношения лежат в основе процесса обучения детей.Он писал, что намеревался разработать новую научную психологию, не цитируя марксистские тексты, а, скорее, «изучив весь метод Маркса» и применив его к изучению сознания и культуры, используя психологию в качестве инструмента исследования. ²⁷

Выготский использовал этот метод для исследования создания «высших психических процессов», в отличие от более «естественных» психических функций, которыми наделены биологически. Эти высшие психические процессы опосредуются созданными человеком психологическими инструментами (например, языком) и включают произвольное внимание, активное восприятие и преднамеренную память. ²⁸ Он также проследил диалектическое развитие и взаимодействие мысли и языка, что приводит к интернализации языка, вербализованного мышления и концептуального мышления. ²⁹ Он утверждал, что умственное развитие — это социально-исторический процесс как для человеческого вида, так и для отдельных людей по мере их развития, становящихся «очеловеченными» от рождения. Личность начинает формироваться при рождении диалектическим образом, когда ребенок становится активным агентом по присвоению элементов из своего окружения (не всегда сознательно) в соответствии с его внутренней психологической структурой и уникальной индивидуальной социальной активностью.Для Выготского образование играет решающую роль в «не только развитии потенциала личности, но и в выражении и росте человеческой культуры, из которой происходит человек» ³⁰ и которая передается последующим поколениям.

Посредством прикладных исследований в области междисциплинарной педагогической психологии Выготский разработал такие концепции, как зона ближайшего развития, в которой совместная социальная деятельность и обучение «опережают развитие и возглавляют его; он должен быть направлен не столько на созревание, сколько на функции созревания. ³¹ Эта точка зрения противоречила настойчивому мнению Пиаже о необходимости пассивного ожидания определенного уровня биологической зрелости и зрелости до начала обучения. Выготский посвятил себя воспитанию детей с умственными и физическими недостатками; он основал и руководил Институтом изучения детей-инвалидов, который сосредоточился на социальном развитии высших психических процессов у детей с ограниченными возможностями. Он также обнаружил характеристики «преконцептуальных» форм мышления, связанных с шизофренией и другими психопатологиями. ³²

Исторической задачей своего времени Выготский видел создание целостной научной психологии на диалектической, материальной, исторической основе, которая способствовала бы практическому преобразованию общества. Как он утверждал, «именно практика ставит задачи и является верховным судьей теории». ³³ Хотя эта задача была не выполнена после его смерти, а его работа и сама революция были сорваны сталинизмом (его работа была запрещена при Сталине в течение двадцати лет после его смерти), ³⁴ он добился больших успехов в этом процессе, и заложил основу для тех, кто был вдохновлен на дальнейшее развитие и развитие его идей. ³⁵

Огромная бедность и нехватка материальных ресурсов после русской революции и последующей сталинской контрреволюции исказили революционные обещания реформы образования в первые годы. Тем не менее, русская революция представляет собой важные примеры возможностей для творчества и радикальных реформ, которые могут быть высвобождены революционным преобразованием общества в целом — даже в наихудших условиях.

Несмотря на то, что достижения кампании по обучению грамоте взрослого населения были ограничены, а большая часть данных горячо оспаривается в результате сталинских искажений, она имела важные успехи.За первый год своего существования кампания охватила пять миллионов человек, «около половины из которых научились читать и писать». ³⁶ Хотя статистику грамотности найти сложно, стоит отметить, что количество сельских почтовых ящиков увеличилось с 2800 в 1913 году до 64000 в 1926 году, так как подписка на газеты и обмен письменными сообщениями значительно увеличились — заметное следствие повышения грамотности. В профсоюзах программы обучения грамоте были довольно успешными. Приведу один пример: кампания среди железнодорожников привела к 99-процентному уровню грамотности к 1924 году. ³⁷ Точно так же в Красной Армии, где грамотность и образование считались важными для обеспечения того, чтобы солдаты были политически вовлечены в ее проект, уровень неграмотности снизился с 50 процентов до 14 процентов через три года и 8 процентов через год. К своей седьмой годовщине армия достигла 100-процентного уровня грамотности, что является огромным достижением, пусть и недолговечным, поскольку для новых призывников необходимо постоянное образование. ³⁸

Возможно, более важным, чем любые данные, однако, является множество историй об инновациях и радикально перестроенных идеях обучения, преподавания и обучения, поскольку учащиеся на всех уровнях взяли под свой контроль собственное обучение, пропитанные жаждой за знания в мире, который они могли создавать и использовать в своих интересах.

Заключение
Полная трансформация образования и грамотности во время русской революции разоблачает ложь, лежащую в основе американского образования — что конкуренция стимулирует инновации, что наказания и награды — единственные мотивы для обучения, а школы — великие выравниватели которые предоставляют каждому ребенку равные возможности для достижения успеха.

Если нам есть чему поучиться из революционных кампаний по повышению грамотности в России, так это тому, что подлинное обучение побеждает в революционных ситуациях, которые предоставляют людям реальные возможности для коллективных и совместных исследований и исследований; что грамотность всегда политическая; и эта радикальная педагогика наиболее успешна, когда она активно вовлекает людей в преобразование их собственных миров — не просто в мир идей, но путем преобразования материальных условий, в которых происходят чтение, письмо и обучение.Сравните это с механическим запоминанием разрозненных фрагментов информации, пузырьковыми тестами и составленными по сценариям учебными программами, основанными на навыках, которые высасывают любовь к обучению из детей в наших школах.

Радикальные педагоги должны использовать эти уроки везде, где это возможно, чтобы бороться за образовательную систему, которая является освободительной, а не отупляющей, рассматривает студентов как мыслителей и действующих лиц, а не пустые контейнеры, которые нужно заполнить, и признает, что сотрудничество и коллективные действия гораздо более полезны для наших студентов, чем индивидуализм и меритократия.

Но для большинства учителей возможности реализовать уроки этой борьбы крайне ограничены, так как учебные программы стандартизированы и лишены какого-либо политического значения, проверка побеждает критическое мышление, а наша работа все больше зависит от того, насколько мы «ценим» ve добавил к тестовой оценке.

Неслучайно лучшие примеры радикальной педагогики происходят из революционных периодов борьбы, когда недавно радикализованные студенты и учителя выдвигали новые взгляды на образование и меняли педагогику.Как учителя, мы знаем, что учащиеся не могут просто игнорировать многочисленные проявления неравенства, с которыми они сталкиваются за пределами школьного здания, и преодолевать их с помощью чистой воли. Подлинная грамотность, подчеркивающая критическое мышление, политическое сознание и самоосвобождение, не может происходить в вакууме. Создание освободительной педагогики и грамотности идет рука об руку с самоосвобождением трудящихся через революционные преобразования общества в целом.

При капитализме образование всегда будет средством сохранения классового разделения, а не его искоренения.Чтобы представить себе образовательную систему, которая является поистине освободительной, нам нужно говорить о борьбе за другой тип общества — социалистическое общество, в котором, как описал Маркс, «свободное развитие каждого является предпосылкой для свободного развития всех». Только преобразовав наше общество, чтобы искоренить бедность, тюрьмы, угнетение и эксплуатацию во всех ее формах, мы можем полностью раскрыть человеческий потенциал и творческие способности.

Представьте себе общество, в котором учителя и ученики демократическим путем решили, как должно выглядеть обучение, и где обучение было освобождено от рамок классной комнаты.Представьте, как могло бы выглядеть настоящее обучение на протяжении всей жизни в мире, в котором мы могли бы свободно разрабатывать собственные учебные курсы и раскрывать творческий потенциал человечества. Если мы можем чему-то научиться из истории образования и грамотности, так это тому, что такое революционное преобразование общества возможно и срочно необходимо.

Это отрывок из главы «Грамотность и революция» в новой книге Хеймаркет « Образование и капитализм».

1. Джон Рид, Десять дней, которые потрясли мир (Нью-Йорк: International Publishers, 1934), 14.
2. Как утверждает Бен Эклоф, существует много споров относительно точных показателей грамотности во время русской революции. В 1897 году, по словам Эклофа, «только каждый пятый подданный Российской империи мог поставить свою подпись», а в сельской местности «в 1910–1914 годах только от четырнадцати до 41 процента населения умели читать и писать». Тем не менее по другим показателям уровень грамотности выше. Николай Тимашев утверждал, что «к 1914 году уровень грамотности в России вырос до сорока одного процента.Подробнее об этом см. Бен Эклоф, «Кампании по распространению грамотности в России 1861–1939» в книге Роберта Ф. Арнова и Харви Дж. Граффа, ред., Национальные кампании и движения за распространение грамотности: исторические и сравнительные перспективы (Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси: Издательство транзакций, 2008), 128–29.
3. См. Главу 10 «Коммунизм и образование» в книге Н. И. Бухарина и Е. Преображенского, Азбука коммунизма, (Лондон: Penguin Books, 1969).
4. Люси Л. Уилсон, Новые школы Новой России (Нью-Йорк: Vanguard Press, 1928), 30–31.
5. Виктор Серж, год первой русской революции (Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон, 1972), 362.
6. Цитируется в Эклофе, «Кампании по распространению грамотности в России», 134.
7. Там же.
8. Эклоф, «Кампании по повышению грамотности в России», 133.
9. Там же.
10. Серж, год первый , 362.
11. Лиза А. Киршенбаум, Маленькие товарищи: революционное детство в Советской России, 1917–1932 гг. (Нью-Йорк: Routledge Falmer, 2001), 38.
12. Там же., 73.
13. Там же, 72.
14. См. Дэйв Крауч, «Семена национального освобождения», International Socialism Journal 94 (весна 2002 г.). Обсуждение в следующих двух абзацах основано на этой статье.
15. Там же.
16. См. Главу 23 «Образование» в книге Артура Рэнсома, Россия в 1919 году (Шампейн, Иллинойс: Project Gutenberg, 1999), www.marxists.org.
17. См. Главу 11 «Образование в Советской России» в книге Анны-Луизы Стронг, Первый раз в истории, (Нью-Йорк: Boni & Liveright, 1922), www.marxists.org.
18. Уилсон, Новые школы Новой России, 108.
19. Стронг, «Образование в Советской России».
20. Там же.
21. Уильям Генри Чемберлин, «Революция в образовании и культуре», в Советская Россия: живые записи и история (Бостон: Little, Brown, and Company [Atlantic Monthly Press Books], 1930), www.marxists. орг.
22. Там же.
23. Цитируется по Чемберлену, «Революция в образовании и культуре».
24. Чемберлен, «Революция в образовании и культуре.»
25. Рэнсом, Россия в 1919 году, 114.
26. См. Стивен Тулмин,« Моцарт психологии », New York Review of Books , 28 сентября 1978 г. Общество: Развитие высших психологических процессов / под ред. Майкл Коул и др. (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1978), 8.
27. Коул и др., Разум в обществе.
28. Л.С. Выготский, Мысль и язык , изд. А. Козулин (Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1986).
29. Дж. Брунер, «Пролог к ​​английскому изданию», в Л. С. Выготский, Собрание сочинений , ред. Р. Рибер и А. Картон; пер. Н. Миник, т. 1 (Нью-Йорк: Пленум, 1987).
30. Выготский, Мысль и язык , 186.
31. Алекс Козулин, «Выготский в контексте», в Мысль и язык , xlii.
32. Л. С. Выготский, «Историческое значение кризиса в психологии» у Выготского, Собрание сочинений , 388–89.
33. Дж. В.Wertsch, Vygotsky and the Social Formation of Mind (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1985), 14.
34. Спасибо Джереми Сойеру за его исследование Выготского и его ценный вклад в эту тему.
35. Wilson, New Schools of New Russi a, 121.
36. Чарльз Э. Кларк, «Грамотность и труд: российская кампания за повышение грамотности в профсоюзах, 1923–1927», Europe-Asia Studies 47 (1995 ): 1330.
37. Wilson, New Schools of New Russi a, 131–32.

Почему русская революция на самом деле обязана своим успехом ненасильственному сопротивлению

Замечательная недавняя книга Эрики Ченовет «Гражданское сопротивление» — еще один вклад в растущую гору доказательств силы ненасилия. В то время как вооруженное сопротивление долгое время пользовалось редко подвергающейся сомнению репутацией наиболее эффективного способа победить репрессивные внутренние или оккупационные режимы, желающие применить силу для установления своего правления, Ченовет и другие сделали многое, чтобы развеять этот миф.Они показали, как движения, использующие ненасильственные методы — забастовки, массовые демонстрации и пикеты, бойкоты, домоседы, замедление темпов роста, ненасильственные блокады, параллельное правительство и другие формы отказа от сотрудничества и разрушения — могут не только победить такие режимы, но и на самом деле успешны в два-три раза чаще, чем насильственные.

Доказательства большей эффективности ненасильственных движений получены из исследований, которые собирают и сортируют большое количество случаев либо на преимущественно насильственные, либо преимущественно ненасильственные категории, что позволяет исследователям сравнивать большой разрыв между показателями успеха и изучать факторы, которые его объясняют.В результате мы получили множество важных сведений о природе, потенциале и проблемах ненасильственных кампаний сопротивления.

Предыдущий охват

Хотя определение случаев как насильственных, так и ненасильственных важно для сравнения двух типов методов, особенно в крупных эмпирических исследованиях, оно также имеет важное ограничение. Некоторые успешные движения, которые широко считаются насильственными, также используют устойчивые и широко распространенные ненасильственные методы, которые на самом деле могут сделать возможным успех движения.Эта неучтенная роль ненасилия в таких движениях делает вероятным, что мы все еще переоцениваем эффективность насилия и недооцениваем эффективность ненасилия, когда мы характеризуем такие движения как насильственные и успешные. Присмотревшись к этим типам движений, вы сможете исправить это. В более ранней статье для журнала Waging Nonviolence я описал незаменимую, но малоизвестную роль ненасильственных методов для успеха ирландской революции, в остальном насильственной.Здесь я перехожу к более известному и глобально значимому случаю: русской революции.

Революция 1917 года в России широко считается классическим примером успешного насильственного восстания. Когда друзья и родственники недавно спросили, над чем я работаю, и я ответил «статьей о ненасилии и русской революции», большинство подумали, что я шучу. И многие из тех, кто изучает гражданское сопротивление, разделяют эту точку зрения. В то время как некоторые, такие как Джонатан Шелл и Милан Рай, сосредоточили внимание на ненасильственных измерениях, многие этого не делают.Джин Шарп, новаторский теоретик ненасильственных действий, включает восстание в России 1905 года в качестве примера в его «Ведение ненасильственной борьбы», но не в гораздо более крупное и значимое продолжение 1917 года. Новая книга Ченовета, упомянутая выше, называет русскую революцию примером «вооруженной борьбы» и кодирует ее как насильственную и успешную, в то время как в более ранней новаторской книге Ченовета с Марией Стефан «Почему работает гражданское сопротивление» она часто используется как пример «жестоких мятежей», которые, тем не менее, увенчались успехом.

Эта репутация насилия понятна. В 1917 году в России действительно наблюдалось политическое насилие, а гражданская война, последовавшая за революцией, начавшаяся в 1918 году, была очень жестоким вооруженным конфликтом. Более того, главные действующие лица революции не были пацифистами и даже не были особенно привержены тактическому ненасилию, в то время как некоторые, такие как большевики, фактически идеологически отдавали предпочтение насильственному восстанию. Тем не менее, в самой революции кровопролития было на удивление мало, и вместо этого она в основном полагалась на изощренный, разнообразный и постоянный набор ненасильственных методов гражданского сопротивления, многие из которых были спонтанно разработаны простыми россиянами.

Подпишитесь на нашу рассылку новостей

Мы будем отправлять вам еженедельное электронное письмо с последними статьями.

Особо стоит выделить один из этих методов. Подобно тому, как ирландская революция была ранней демонстрацией мощного потенциала параллельного правительства как средства гражданского сопротивления, Россия сделала то же самое с дезертирством сил безопасности, особенно мощным инструментом, если целью движения является полное свержение режима. Когда политические власти решают применить насилие, чтобы навязать свое правление населению, которое больше не признает их легитимность, им нужны люди для его осуществления — полиция, армейские подразделения, ополченцы.Но когда эти самые люди игнорируют приказы о применении насилия или отказываются от них, власти теряют последний способ обеспечить сотрудничество, и их власть испаряется. Эта динамика будет повторяться много раз по мере развертывания русской революции.

Февральская революция

К началу 1917 года Россия созрела для революции. Царский режим Николая II пережил восстание 1905 года благодаря сочетанию жестоких репрессий и политических реформ, но глубокое политическое недовольство осталось, и оно только усилилось во время Первой мировой войны.К февралю 1917 года почти 3 миллиона русских солдат были убиты или ранены на войне, более 4 миллионов попали в плен. Офицерам становилось все труднее и труднее изнурять и разочаровывать войска, чтобы сражаться. Дома, нехватка продовольствия, инфляция, волнения среди рабочих и гнев по поводу смертельных потерь, нанесенных войной семьям, привели к растущему беспокойству населения. Ситуация в Петрограде, столице и одном из крупнейших городов Европы, была особенно напряженной.

Спонтанная забастовка женщин-текстильщиков в знак протеста против нехватки хлеба 23 февраля, в Международный женский день, распространилась на другие фабрики Петрограда, и к той ночи треть городских рабочих не вышла на улицы.Забастовки и уличные демонстрации только усилились в течение следующих нескольких дней, вовлекая людей из разных социальных и экономических групп, требующих прекращения войны, отречения царя и фундаментальной экономической и политической реструктуризации. Город остановился, особенно после того, как работники общественного транспорта остановили трамваи. Спонтанные массовые организации на заводах, в школах, офисах и других местах сыграли решающую роль в координации растущего давления на режим. По словам историка Рекса Уэйда, это «популярное самоутверждение стало доминирующей чертой всей революции 1917 года», создав импульс, который даже застал врасплох большинство социалистических лидеров, которые давно выступали за революцию.

Вставить из Getty Images

Николай II в ответ отдал приказ о насильственном разгоне, и 25 февраля некоторые местные войска, выполнив его приказ, открыли огонь по демонстрантам, убив несколько сотен из них. Но люди остались на улицах, многие призывали солдат присоединиться к ним. К следующему дню мятеж, начавшийся в частях, ранее обстрелявших мирных жителей, распространился по всему петроградскому гарнизону, солдаты отказались от приказов, офицеры бежали из города, и власть царя в Петрограде рухнула.

Начавшись в Петрограде, революция распространилась на другие города России, а оттуда — на города и деревни. Несмотря на то, что имели место некоторые жестокие нападения на местных царских чиновников и спорадические столкновения с войсками, в основном это был процесс массового отказа от сотрудничества — забастовки и демонстрации, которые остановили жизнь, люди игнорировали существующие власти, а местные гарнизоны отказывались подавлять сопротивление. Когда Николай приказал отвести войска с фронта, чтобы подавить революцию, его генералы увидели надпись на стене и отказались.Они и политические элиты со всего спектра сообщили царю, что у него нет другого выбора, кроме как отречься от престола, что он и сделал 2 марта. Режим, который веками удерживал политическую власть, испарился в считанные дни, когда массы россиян просто остановились. подчиняясь ему.

Весна и лето

Еще до отречения Николая появились институты параллельного правления, и они быстро приобрели политическую легитимность, поскольку общественная лояльность перешла к ним.Ранее слабый законодательный орган, Дума, которая была частью реформ 1905 года, проигнорировала приказ Николая о роспуске и начала выполнять более существенные руководящие функции, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся после его падения. В то же время (и по другую сторону того же здания) делегаты, избранные рабочими и солдатами со всего города, сформировали Петроградский совет, или совет. В своей истории того периода Шейла Фицпатрик подробно описывает, как «Февральская революция привела к появлению не одной, а двух самопровозглашенных властей», которые привели к «спонтанному» двоевластию.Поскольку ни один из органов не хотел полного контроля, они договорились о разделении власти и договорились о формировании нового Временного правительства с многопартийной коалицией, которое будет управлять страной до тех пор, пока Учредительное собрание — демократически избранное со всей России — не сможет собраться для создания нового конституция и постоянная структура правительства.

Это спонтанное создание новых политических институтов повторилось в других городах и регионах по всей России с их собственными локальными версиями разделения власти советского и временного правительства, а ниже этих органов управления, в Петрограде и за его пределами, находилось головокружительное множество небольших заводов и фабрик. гарнизонные советы, квартальные комитеты, сельские собрания и другие политические органы.Они также подпитывались взрывом активности гражданского общества, который давно подавлялся царскими репрессиями. В стране процветали газеты, конференции, общественные собрания, политические партии, общественные группы, профессиональные организации, театральные труппы, спортивные клубы, молодежные лиги и научные ассоциации.

Вставить из Getty Images

Люди по всей России использовали эти новые институты самоорганизации и самоуправления двумя важными способами. Первая заключалась в формировании политики, принятой новыми политическими властями.Иногда это означало оказывать давление на принятие новых, например, когда феминистские организации успешно вынудили Временное правительство предоставить женщинам право голоса, или когда солдаты вынудили Петроградский Совет принять «Приказ № 1», который наделял чиновников полномочиями. файл и удалил самые жестокие формы дисциплины, которыми пользуются офицеры. В других случаях это означало, что правительство не могло проводить предпочитаемую им политику, игнорируя их, как, например, когда крестьяне отказывались отдать реквизированную еду, или солдаты саботировали запланированное июньское наступление на немецкие позиции, отказываясь сражаться до тех пор, пока не будут атакованы, в результате чего военачальники информировали Временное правительство, что солдаты «больше не слушают приказы».”

Вторая заключалась в том, чтобы произвести радикальные изменения непосредственно сами. Например, работники в одностороннем порядке установили свой долгожданный восьмичасовой рабочий день, просто отказавшись работать дольше, предоставили себе право на большее количество перерывов, взяв их, и удалили оскорбительных менеджеров, игнорируя их. Националистические организации в таких регионах, как Финляндия и Украина, получили независимость или региональную автономию, просто действуя так, как если бы они у них уже были. И, что наиболее важно, крестьяне организовывались на уровне деревни, чтобы передать власть от крупных землевладельцев себе.Они скорректировали арендную плату, заплатив меньше, скорректировали заработную плату, отказавшись работать, если не заплатили больше, перераспределили землю себе, просто занимая и обрабатывая ее, получили доступ к ограниченным лесным массивам, войдя в них, чтобы охотиться или рубить дрова, и овладели ограниченными пастбищами через пасут на них свой скот. Когда помещики возражали, крестьяне игнорировали их, а чиновники местных органов власти либо становились на сторону крестьян, либо были бессильны вмешаться.

Октябрьская революция

Общественное недовольство Временным правительством росло летом и осенью, вызванное его неспособностью положить конец войне, резким ростом цен, особенно на продукты питания, закрытием заводов из-за нехватки сырья и ростом преступности по всей стране.Это произвело популярный политический сдвиг влево. Все чаще звучали призывы положить конец соглашению о разделении власти между Временным правительством и Петроградским Советом в пользу общесоциалистической коалиции Совета, управлявшей страной в одиночку до собрания Учредительного собрания. Большевики, как наиболее откровенные критики Временного правительства, в первую очередь выиграли от этого сдвига. Они и их союзники набирали силу по мере того, как их делегаты в большем количестве избирались в руководящие органы, включая сам Петроградский Совет.

В конце августа генерал Лавр Корнилов, сигнализировавший о контрреволюционных военных действиях, двинул войска, которые считались лояльными ему, ближе к Петрограду. Когда Временное правительство ответило освобождением его от командования, Корнилов приказал своим войскам взять город и осуществить военный переворот. Однако их продвижение замедлилось, когда железнодорожники отказались управлять необходимыми поездами, что дало местным жителям время проникнуть в ряды и призвать солдат не подчиняться их приказам.Они так и сделали, отказавшись продвигаться дальше, и переворот провалился.

Попытка государственного переворота еще больше радикализировала население, особенно в Петрограде и его окрестностях, что привело к усилению поддержки большевиков. К сентябрю они контролировали большинство в Петроградском Совете. Ленин, считавший, что «ни один вопрос, относящийся к классовой борьбе, никогда не решался иначе как насилием», выступал за немедленное вооруженное восстание с целью свержения Временного правительства и захвата власти партии, но другие радикальные левые, включая некоторых большевиков, настаивали на том, чтобы более осторожный подход.Большинство населения по-прежнему выступало за временную всесоциалистическую коалицию, заменившую Временное правительство, до тех пор, пока не будет созвано демократически избранное и почти наверняка социалистическое Учредительное собрание.

Призывая к восстанию с целью свержения Временного правительства, у большевиков не было никаких подробных планов на его создание, и когда оно произошло в октябре, это многих застало врасплох. Более того, это стало возможным благодаря политическим маневрам Троцкого, а не приверженности Ленина вооруженному восстанию.Идея Троцкого заключалась в том, чтобы заручиться достаточной поддержкой в ​​Петроградском Совете, среди людей на улицах города и в рядах петроградского гарнизона, чтобы использовать предстоящий Всероссийский съезд Советов для эффективной передачи власти Временному правительству.

За день до открытия съезда само правительство спровоцировало восстание, закрыв несколько большевистских газет и приказав дополнительным войскам охранять Зимний дворец. В ответ рабочие и просоветские войска вышли на улицы и заняли ключевые позиции в городе.Несмотря на то, что произошло несколько столкновений и несколько смертей, за этим последовали в основном двухдневные столкновения, которые Уэйд называет «нестреливаемыми столкновениями», кульминацией которых стало «удивительно невоенное противостояние» в Зимнем дворце. Когда войска, номинально охранявшие Временное правительство, сдавали свое оружие и таяли, его лидеры бежали из города или были арестованы без происшествий, оставив Петроградский Совет и его большевистским лидерам эффективную власть.

Хотя в последующие несколько дней в Москве шли ожесточенные бои, временное правительство потеряло власть по всей стране быстро и относительно бескровно. Из-за уже существующих сдвигов в лояльности ключевых групп населения один современный обозреватель назвал Октябрьскую революцию не столько восстанием, сколько просто «сменой караула». Троцкий сказал, что Временное правительство уже потеряло свою власть еще до того, как узнало о свержении.

Недооцененная ненасильственная революция

Русская революция 1917 года явно не была полностью свободной от насилия.Были спорадические столкновения со смертельным исходом. Вооруженные отряды рабочих действительно запугивали оппонентов. Иногда крестьяне нападали на помещиков, а солдаты на своих офицеров. Однако примечательно то, насколько нечасто и ограниченно было такое кровопролитие в такой бурный год. Историк Роберт Герварт отмечает, насколько «удивительно ненасильственной» и «почти мирной» была революция. Ленин был на самом деле разочарован тем, как мало повстанческого насилия имело место, учитывая его идеологическую приверженность этому делу, что было одной из причин, по которой большевики позже переоценили его роль в революции.

Методы, которые привели к событиям в России в 1917 году, в подавляющем большинстве случаев были ненасильственными. Массы простых людей бастовали, демонстрировали на улицах, отказывались сотрудничать с чиновниками и организовывались, чтобы изменить экономические и социальные отношения, просто действуя так, как если бы эти изменения уже существовали. Русские создали сеть новых политических институтов и направили в них политический конфликт посредством страстных речей, конкурирующих движений, проверок полномочий, забастовок, официальных резолюций и выборов делегатов; один современник назвал революцию одной, казалось бы, бесконечной политической встречей.

Возможно, самым важным было дезертирство сил безопасности. В ключевые моменты, когда войскам приказывали применить насилие — царь в феврале, командиры фронта в июне, генерал Корнилов в августе или Временное правительство в октябре — они просто отказывались, распустив власть, отдававшие приказы, считали, что они было. Учитывая подавляющее преобладание ненасильственных методов, очевидно, что русская революция на самом деле обязана своим успехом ненасилию, а не насилию.Несмотря на свою репутацию демонстрации эффективности насильственных восстаний, Русская революция на самом деле является еще одним, обычно игнорируемым, примером силы ненасильственного гражданского сопротивления.

Предупреждающие насильственные последствия

Это обнадеживающая часть. Меньше того, что было дальше. Помимо идеологических причин, по которым большевики впоследствии переоценили роль насилия, репутация революции во многом обязана ее консолидации и быстро последовавшей за ней гражданской войне.Шалл пишет, что «хотя большевики не использовали насилие для завоевания власти, они использовали его мгновенно и щедро, чтобы удержать власть».

В конце Октябрьской революции большевики пользовались значительной поддержкой населения, особенно в ключевых городах, но не составляли большинства по всей стране, особенно среди огромного крестьянского класса. Голосование в Учредительное собрание дало бы большевикам только 25 процентов мест, и они даже не были самой крупной партией в теле.Но они смогли использовать свой временный контроль над правительством перед Учредительным собранием, чтобы положить конец войне путем перемирия, укрепить свою поддержку среди рядовых войск и начать арестовывать соперников и бывших союзников в других политических партиях с помощью их новая тайная полиция, ЧК. Когда 5 января 1918 г. наконец было созвано Учредительное собрание, большевики приказали своим вооруженным «охранникам» распустить его, что они и сделали, а также применили силу для разгона уличных протестов.

Большевики и разнообразные идеологические и региональные противники быстро подняли вооруженные ополчения и мобилизовали лояльные войска, и к лету 1918 года страна погрузилась в глубокую гражданскую войну, которая в конечном итоге привела к гибели 3 миллионов человек и перемещению еще миллионов. Развивающийся по спирали цикл насилия войны включал в себя широко распространенные зверства — массовые изнасилования и казни, антиеврейские погромы, сожженные деревни, уничтожение урожая и повсеместные пытки. ЧК выросла с небольшого отряда в начале 1918 года до 140 000 человек, когда война закончилась победой большевиков.

Быстрое погружение страны в крайне кровавый конфликт после в значительной степени ненасильственной революции вызывает очевидный вопрос: почему ненасилие было таким эффективным в 1917 году, включая саботаж большинства попыток властей применить насилие, в то время как с 1918 года ненасильственное сопротивление быстро уступило место множеству партии, использующие широко распространенные и крайне жестокие методы друг против друга?

Поддержите нас

Ведение ненасилия зависит от поддержки читателей.Станьте постоянным ежемесячным донором уже сегодня!

Ответ может заключаться в самой природе ненасильственного гражданского сопротивления. Когда массы разных людей объединяются, чтобы лишить власти власти, отказываясь сотрудничать с ними, такие власти мало что могут сделать, особенно если те, на кого они полагаются в применении насилия для принуждения своей воли, также отказываются сотрудничать. Это то, что происходило на всех этапах революции в 1917 году и сделало попытки использовать насилие столь неэффективными.Это то, что привело большевиков к власти, даже когда Ленин надеялся на более жестокую схватку, чем Временное правительство могло обеспечить, потому что оно уже потеряло народный авторитет, чтобы собрать его. Но, оказавшись у власти, большевики действительно пользовались значительной поддержкой населения, даже если и не большинством. У них действительно было достаточно политической поддержки, чтобы многие люди были готовы отстаивать свой авторитет, выполняя свои приказы, в том числе применяя насилие против оппонентов по приказу.

В то же время больше не существовало единства, которое вызывало революционную оппозицию Николаю II в феврале, Корнилову в августе или Временному правительству в октябре.Большевики столкнулись с противодействием, которое было менее широким, менее распространенным и более разобщенным, что затрудняло гражданское сопротивление их власти. Для оппонентов, которые изначально не были особенно привержены ненасильственным методам как таковым, возвращение к фракционному насилию, чтобы противостоять большевикам и их рядовым сторонникам, казалось единственным выходом.

Русская революция, таким образом, демонстрирует, что то самое, что может сделать ненасильственное гражданское сопротивление достаточно эффективным для свержения режимов — единое массовое отказ от сотрудничества и разрушение — также может быть ее величайшей уязвимостью, особенно когда политические разногласия препятствуют ее объединению, а режим надежная популярная база последователей, готовых сотрудничать в ее правлении, в том числе с применением насилия.