Чей сейчас год: Китайский календарь по годам животных таблица. Чей, какой сейчас год, год какого животного. Восточный (китайский) календарь

Лоза и Батырев, Заворотнюк и Шварцкопф: звезды, чей брак продлился менее года

Евгения Лоза и Антон Батырев

Чувства между актерами вспыхнули во время съемок мелодрамы «На качелях судьбы». После непродолжительного, но бурного романа Антон сделал своей избраннице предложение руки и сердца. В августе 2019-го пара узаконила отношения.

Со стороны казалось, что у Лозы и Батырева все хорошо, но после свадьбы прошло всего девять месяцев, как актеры объявили о своем расставании. Евгения до последнего не хотела комментировать происходящее в личной жизни, но потом все же решила поставить все точки над «i», дабы избежать неприятных слухов.

«Не будь я публичной личностью, я бы и вовсе не стала об этом упоминать. Но раз уж однажды я набралась смелости заявить о своем браке, тогда и найти в себе силы сообщить о разводе я тоже должна! Люди редко интересуются причиной заключения брака, а вот причины его расторжения вызывают бурю из догадок, споров и любопытства. Спешу разочаровать: у меня не будет громких заявлений. Наша супружеская история закончилась. Я благодарна Антону за любовь и все прекрасное, что было между нами. Мы остаемся близкими людьми, но будем идти по жизни отдельно. Вы с любовью приняли нашу пару и, надеюсь, с уважением отнесетесь к нашему решению расстаться», — откровенничала 36-летняя блондинка.

Что послужило причиной разлада в звездной семье — об этом история умалчивает. Ясно лишь одно: экс-супругам не удалось сохранить теплые отношения — Лоза нелестно отзывается о бывшем избраннике. К слову, Батырев недолго был один. Сейчас он встречается с Анной Савельевой, далекой от мира кино. Актер уже успел познакомить  пассию с сыном Добрыней от бывшей жены Екатерины (всего за плечами Антона три брака, — прим. «СтарХита»).

«Поначалу было сложно, ведь для меня это первый опыт. Было страшно, непонятно, как действовать, как реагировать», — рассказывала Анна о первой встрече с мальчиком.

Анастасия Заворотнюк и Олаф Шварцкопф

В начале 90-х Анастасия познакомилась с будущим супругом, бывшим военным летчиком Олафом Шварцкопфом. Пара не стала медлить с замужеством, о чем впоследствии очень сильно пожалела. Согласно одним данным, этот союз просуществовал всего пару месяцев, по другим — около года. Заворотнюк считала мужа домашним тираном, а Олаф в свою очередь был уверен, что она сделала… аборт втайне от него.

«Обидно, что она в некоторых интервью говорила, будто я поднимал на нее руку и держал взаперти. Такого никогда не было», — как-то рассказывал он на одном из ток-шоу.

Шварцкопф долго не мог прийти в себя после расставания с артисткой и жалел, что они с Настей так и не смогли стать родителями. «Да, она была беременна. Я думал, что выкидыш произошел в момент нашей поездки. Потому что, когда мы приехали, ей было плохо всю ночь», — откровенничал мужчина.

Анастасия Макеева и Петр Кислов

Сегодня за плечами 39-летней актрисы четыре брака, и, несмотря на столь бурную личную жизнь, Макеева не утратила веры в любовь — совсем скоро состоится ее свадьба с многодетным отцом Романом Мальковым. А пока самое время вспомнить первого супруга Анастасии — Петра Кислова, брак с которым распался очень быстро.

«Наш брак был обречен с самого начала. Мы познакомились на съемках сериала «Сеть». Возникшее чувство было совсем несерьезным, каким-то сумбурным, ведь мы с Настей — совершенно разные люди. Когда спустя время я начал анализировать наши отношения, то понял, что готов сказать Макеевой огромное спасибо. Благодаря той женитьбе я понял, какой не должна быть семейная жизнь, с какими людьми я вообще не должен общаться. В том интервью глянцевому журналу она облила меня грязью. «Мой бывший муж, — говорила Настя, — козел, он бегал по подворотням, пил водку». Я был в ужасе, когда это прочитал. Как раз в тот период я выпустил несколько спектаклей, снялся в трех фильмах! Мои друзья говорили: «Подай на нее в суд»». Но я решил, что это ни к чему», — сетовал актер несколько лет назад.

Также он признался, что никогда не испытывал чувств к Насте… «Никогда ее не любил. После регистрации я стоял в туалете, а мои друзья мне сочувствовали. Этот брак был нужен ей, а не мне. Для каждой женщины важно побывать замужем. Так бывает, просыпаются люди утром: «Слушай, а давай завтра поженимся». «Ладно, пошли, что я — не мужик…» Мы были женаты семь месяцев. А когда расстались, это было настоящее счастье. Я летал на крыльях, понимая, что теперь в моей жизни все, как нужно. Хотя, конечно, любой развод — неприятная вещь», — откровенничал он.

Впоследствии Кислов встречался с коллегой Екатериной Вилковой, а потом женился на певице Полине Гагариной, родившей ему сына Андрея. Союз исполнительницы и Петра просуществовал около трех лет.

Елена Корикова и Дмитрий Липскеров

Недолго песня играла в отношениях звезды «Бедной Насти» и писателя. Этот брак просуществовал около года и, по словам Липскерова, разрушился из-за недопониманий с женой.

«Прожили мы недолго. Хотя у нас с ней все могло бы получиться. Мы говорили почти на одном языке. В какой-то момент показалось, что я ее стал меньше любить, с этого все и начало трещать. Мы пытались наладить жизнь, Лена даже ездила к какой-то колдунье, но… После развода опять встретились и какое-то время общались. Мы с удовольствием занимались сексом, но понять друг друга не могли. Как только кто-то произносил слово — начинался скандал», — откровенничал Дмитрий Михайлович. 

12 апреля Кориковой исполнилось 49. В этот день она опубликовала пост, поблагодарив в нем бывшего избранника за поддержку. Имени Липскерова там не оказалось… «Благодарю Макса (оператор Максим Осадчий, — прим. «СтарХита»), моего бывшего мужа, что 10 лет был с нами. Было очень здорово вместе. Благодарна за то, что меня воспитали на добром отношении к людям. Ни про кого я не сказала плохого слова. Не могла терпеть разговоры и сплетни о людях — про меня же сочиняли легенды, обсуждали, осуждали, обвиняли во всех смертных грехах. Мне всю жизнь не нравились чужие зависимости, периодически была в роли спасателя — меня же обвиняли в зависимости», — делилась блондинка.

Настасья Самбурская и Кирилл Дыцевич

На счету у Настасьи один короткий брак с коллегой по театру и кино Кириллу Дыцевичу. Пара старалась не рассказывать о своей личной жизни публике, но это не уберегло ее от краха отношений. Поговаривали, что виной тому — мама Кирилла, которая по неосторожности дала интервью журналистам, рассказав о союзе сына с брюнеткой. 

«Я была замужем и развелась. Причина очень нехорошая. Но я не хочу сесть на эту причину и, как другие, на ней ездить. Я не хочу быть жертвой. Хочу интересовать людей своим талантом. Личные проблемы — это личные проблемы», — говорила 34-летняя Самбурская. 

Также артистка отмечала, что разочаровалась в своем избраннике, и ее чувства к нему стали быстро угасать. «Кому-то везет, и он с первого раза находит человека, с которым всю жизнь потом живет, рожает детей. Мне не повезло. Мне понадобилось время, чтобы понять — не обязательно быть с человеком, если он тебе просто нравится. У него могут быть качества, которые невозможно переделать. Сначала я боролась за какие-то больные отношения, была несовместимость, но верилось, что он изменится. Но, если человек начал тебя оскорблять, то вряд ли в ваших отношениях что-то пойдет на лад», — отмечала она.

Анна Хилькевич и Антон Поклепа

Блондинка выходила замуж за директора сериала «Барвиха» по большой любви, но быстро разочаровалась в избраннике, когда тот заявил, что не хочет детей.

«Да, как почти любая девушка моего поколения, я хотела выйти замуж, да пораньше, чтобы один раз и на всю жизнь, но не тут-то было. Не буду вдаваться в подробности, кто это был и как. Скажу лишь, что у меня в голове стояла какая-то планка — 25 лет. И почему-то считала, что я должна получить статус жены до этого возраста. И вот, как я себе и загадала, я получила предложение руки и сердца в 25 лет. Но, когда я вышла замуж, все пошло иначе. Став женой, я очень хотела обрести семью с детками. Но мой бывший муж не горел этим. Отказал мне — такое бывает. Это выбор каждого», — признавалась 34-летняя артистка.

И все же Анна встретила достойного мужчину, которому родила двух дочерей Арианну и Марию. С Артуром Волковом Хилькевич находится в браке с августа 2015-то.

Наталья Ветлицкая и Евгений Белоусов

Чуть больше недели длился брак Ветлицкой и Белоусова, которые узаконили отношения 1 января 1989-го. Почему артистам не удалось сохранить семью — точно неизвестно, зато есть предположения, что супруги попросту не смогли смириться со сложными характерами друг друга.

«Они с Ветлицкой расписались, а через девять дней любовь у них закончилась. После свадьбы Женька уехал на гастроли с «Интегралом», а когда вернулся, Наталья уже была с известным телевизионным режиссером. Молодые все были, горячие», — отмечала поэт-песенник Любовь Воропаева.

Игорь Матвиенко и Джуна

Союз продюсера и целительницы можно назвать одним из самых краткосрочных в истории отечественного шоу-бизнеса. Барк двух звезды продлился всего лишь сутки! Спрашивается — зачем пара вообще шла под венец? Есть мнение, что Матвиенко преследовал корыстные цели, соглашаясь на женитьбу с Джуной.

«Тогда Джуна записала с Игорем Николаевым что-то творческое, она же стихи сочиняла еще. И в один прекрасный момент Джуна выводит меня в коридор и говорит: «Игорь Николаев сделал мне предложение». Я сказал: «Поздравляю!». А она мне: «Ну, знаешь, он мне не очень, а вот ты нравишься». Я быстро прокрутил в голове — ага, Николаев записал «Айсберг» и уже звезда — и подумав, ответил: «Я согласен». Это было, конечно, ужасно прагматично с моей стороны… Я был совершенный балбес и ничего не соображал», — рассказывал в свою очередь Игорь Игоревич.

Дина Немцова и Димитрий Матевосов

В августе прошлого года дочь Бориса Немцова вышла замуж за бывшего одноклассника Димитрия Матевосова, в марте супруги обвенчались, а буквально на днях Дина неожиданно объявила о разводе. 19-летняя наследница покойного политика не стала называть конкретную причину разлада в семье.

«Мы развелись. Причину я называть не буду, но она достаточно весомая, чтобы выйти из четырех лет отношений и брака без сомнений. С Димой мы сохраняем нейтральное отношение друг к другу. Если вы увидите в Интернете интервью на тему нашего развода — это фейк. Мы не комментируем. В детстве я представляла развод как трагедию. В фильмах видела уставших печальных женщин в серых кофтах и злых мужчин в запое. В реальности все оказалось лучше», — откровенничала Дина в личном блоге.

Что касается Матевосова, то он не комментирует расставание с Немцовой.

Фото: Instagram, Legion-Media, личный архив

БАРНАУЛ :: Официальный сайт города

Порядок приема и рассмотрения обращений

Все обращения поступают в отдел по работе с обращениями граждан организационно-контрольного комитета администрации города Барнаула и рассматриваются в соответствии с Федеральным Законом от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», законом Алтайского края от 29.12.2006 № 152-ЗС «О рассмотрении обращений граждан Российской Федерации на территории Алтайского края», постановлением администрации города Барнаула от 21.08.2013 № 2875 «Об утверждении Порядка ведения делопроизводства по обращениям граждан, объединений граждан, в том числе юридических лиц, организации их рассмотрения в администрации города, органах администрации города, иных органах местного самоуправления, муниципальных учреждениях, предприятиях».

Прием письменных обращений граждан, объединений граждан, в том числе юридических лиц принимаются по адресу: 656043, г.Барнаул, ул.Гоголя, 48, каб.114.

График приема документов: понедельник –четверг с 08.00 до 17.00, пятница с 08.00 до 16.00, перерыв с 11.30 до 12.18. При приеме документов проводится проверка пунктов, предусмотренных ст.7 Федерального закона от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»:

1. Гражданин в своем письменном обращении в обязательном порядке указывает либо наименование государственного органа или органа местного самоуправления, в которые направляет письменное обращение, либо фамилию, имя, отчество соответствующего должностного лица, либо должность соответствующего лица, а также свои фамилию, имя, отчество (последнее — при наличии), почтовый адрес, по которому должны быть направлены ответ, уведомление о переадресации обращения, излагает суть предложения, заявления или жалобы, ставит личную подпись и дату.

2.  В случае необходимости в подтверждение своих доводов гражданин прилагает к письменному обращению документы и материалы либо их копии.

3.  Обращение, поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу в форме электронного документа, подлежит рассмотрению в порядке, установленном настоящим Федеральным законом.

В обращении гражданин в обязательном порядке указывает свои фамилию, имя, отчество (последнее — при наличии), адрес электронной почты. Гражданин вправе приложить к такому обращению необходимые документы.

В соответствии со статьей 12 Федерального закона от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ письменное обращение, поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу рассматривается в течение 30 дней со дня его регистрации.

Ответ на электронное обращение направляется в форме электронного документа по адресу электронной почты, указанному в обращении, или в письменной форме по почтовому адресу, указанному в обращении.

Итоги работы с обращениями граждан в администрации города Барнаула размещены на интернет-странице организационно-контрольного комитета.

«Страх и ужас»: что будет с Афганистаном после вывода западных войск?

• Ольга Ившина
• Би-би-си

1 июля 2021

Автор фото, AFP

Благодаря успешному наступлению движение «Талибан» (признано в России террористическим и запрещено) контролирует сейчас больше афганских территорий, чем в последние 20 лет. Долгие годы авиация стран НАТО была главной силой, сдерживающей талибов в регионе. Сейчас, когда США свернули военные операции, группировка захватывает все новые территории, причем без особых усилий.

Ожесточенные бои идут сразу в нескольких районах Афганистана. И правительственные силы, и талибы несут огромные потери. Но афганская армия испытывает серьезные проблемы со снабжением из-за засухи, экономических проблем и пандемии коронавируса. Финансовые потоки талибов же, напротив, более-менее стабильны. В итоге часть населенных пунктов им удается взять вообще без боя — благодаря успешно проведенным психологическим операциям.

«Быстрый вывод сил США и НАТО оказал деморализующее воздействие на афганские силы безопасности. Из-за того, что талибы одновременно наступают на нескольких фронтах, правительственные силы чувствуют, что у них нет возможностей и ресурсов для защиты своих позиций в ряде районов страны, особенно при отсутствии поддержки с воздуха со стороны американских военных. При этом «Талибан» — и это часть их военной тактики — объявил всеобщую амнистию для всех правительственных военных, кто готов сложить оружие. В некоторых случаях талибы даже дают сдающимся солдатам немного денег, чтобы те могли доехать в свои родные города и деревни в отдаленных районах страны», — отмечает профессор Давуд Азами, редактор радиопрограмм Афганской службы Би-би-си.

Командиры талибов, наоборот, становятся все более уверенными в своих силах.

«Талибы вступают в переговоры с бойцами правительственных сил и говорят им: «У вас не было еды уже три недели, у вас не хватает боеприпасов, никто не придет ни за вами, ни за вашими ранеными, ни за вашими трупами. А мы готовы вас отпустить, только сдайте нам оружие», — рассказал Би-би-си журналист Times Энтони Лойд, только что побывавший на рейде с отрядом спецназа афганской армии.

В случае, когда речь идет о крупных военных базах афганской армии, «Талибан» даже предлагает правительственным солдатам уйти с личным оружием. В итоге солдаты отступают, а в руки талибов попадают десятки единиц техники, в том числе новые бронированные автомобили, которые американцы ранее передали правительству Афганистана. К боевикам также переходят минометы, огромное количество боеприпасов и другое тяжелое вооружение, отмечает профессор Азами.

Афганская армия может остаться один на один с талибами

По данным ООН, с начала мая под контроль талибов перешло более 50 районов Афганистана (всего их в стране 370). Причем вследствие этих территориальных приобретений «Талибан» занял стратегические позиции в непосредственной близости от важнейших городов страны, отмечают специалисты.

Некоторые солдаты и офицеры правительственных сил, противостоящие «Талибану» на передовой, считают, что войска западной коалиции оставили их один на один с исламистами в самый неподходящий момент.

«Правительственные солдаты, с которыми я говорил, не отзываются об иностранных военных с ненавистью. Но в их словах звучит горечь. Они отмечают, что когда американцы пришли, война в Афганистане уже шла. Приход США ухудшил ситуацию, их присутствие способствовало разжиганию войны. А теперь, как кажется афганцам, американцы уходят в очень тяжелый момент», — говорит Лойд.

Теневое правительство и натиск «Талибана»

Автор фото, Getty Images

«Теневое правительство» талибов уже много лет работает во всех районах, где присутствуют их вооруженные отряды. Это налаженная система, существующая параллельно официальным государственным структурам и чиновникам Афганистана.

Талибы считают себя не просто группировкой или повстанцами, они говорят, что будут воевать до тех пор, пока не создадут «Исламский эмират Афганистан» — именно так талибы и называли Афганистан, когда контролировали страну с 1996 года до момента вторжения американцев в 2001 году.

Сейчас невозможно точно сказать, сколько процентов территории Афганистана контролируют те или иные силы. По сути, все районы страны можно разделить на три категории:

• районы, которые твердо контролируются официальным Кабулом;
• районы, где фактически всем управляют талибы;
• оспариваемые территории.

«В оспариваемых районах обе силы имеют некоторую власть. Иногда бывает так, что официальные власти управляют на территории днем, но по ночам там активно действует «Талибан». Или, например, зоны контроля правительства и «Талибана» перемежаются», — поясняет Азами.

В 2017 году Би-би-си провела масштабное исследование, чтобы понять, как именно обстоят дела в каждом районе Афганистана. Исследование показало, что «Талибан» проводил свои операции на 70% территории Афганистана.

«Сейчас процент территорий, на которых активно действуют талибы, еще увеличился. Фактически, талибы сейчас контролируют больше территории, чем когда-либо с тех пор, как эта группировка была отстранена от власти в 2001 году», — отмечает Азами.

Многие опасаются, что окончательный уход США и их союзников из Афганистана откроет талибам дорогу к захвату власти в стране.

«Бьют за малейшее нарушение»

Автор фото, AFP

Крайне консервативные взгляды, пропагандируемые талибами, не вызывают отторжения в отдаленных поселениях и сельских регионах Афганистана. Уклад жизни — а с ним и моральные установки и ценности населения — там не сильно изменился с конца XIX века.

Но в более развитых районах, особенно в крупных городах, люди боятся, что талибы вернутся к жесткой (а иногда и жестокой) системе управления с буквальным следованием нормам шариата. Именно по таким правилам талибы и управляли Афганистаном, будучи у власти в 1990-х годах.

В апреле журналистам Би-би-си удалось побывать в контролируемых талибами поселениях в провинции Балх. В присутствии вооруженных людей местные жители выражали благодарность и поддержку «Талибану». Однако, когда журналистам удалось на некоторое время оторваться от сопровождающих, люди рассказали им совсем другие истории.

«У нас нет выбора, люди вынуждены делать то, что им велено. Даже за малейшее нарушение следует физическое наказание. Люди боятся», — рассказал собеседник Би-би-си. По словам местных жителей, талибы настроены жестко: они избивают мужчин, если те сбривают бороды, запрещают слушать музыку, отбирают и ломают аудиотехнику, если находят ее.

Молодые афганцы опасаются, что у них отберут те немногие свободы и потребительские радости, равно как и проявления гражданского общества, с которыми они жили последние 20 лет.

Автор фото, AFP

Многие боятся, что усиление влияния талибов в Афганистане ударит в первую очередь по положению женщин и детей

«Международная коалиция приходила в Афганистан не только для того, чтобы победить терроризм. Они также защищали права женщин и детей, свободу слова. А сейчас они уходят, не заботясь о том, что же будет со всеми этими людьми дальше», — говорит живущая в Кабуле активистка Фрешта Карим.

Фреште 28 лет, она получила степень магистра в Оксфордском университете, но вернулась в Афганистан и создала передвижную библиотеку для афганских детей. За последние три года тысячи ребят получили уникальную для многих в Афганистане возможность почитать новые книги в ее автобусе, который ездит по Кабулу и окрестностям.

Но сейчас Фрешта все чаще задумывается о том, не стоит ли ей уехать из родной страны: «Мы обсуждали это с семьей, и я сказала, что если талибы начнут захватывать Кабул, нам нужно уезжать из Афганистана. Но мои родные уже были беженцами во время предыдущей фазы гражданской войны в Афганистане. Это был страх и ужас. Тогда они вынуждены были бежать в Пакистан. А сейчас мир зачастую еще более враждебен для беженцев, чем тогда».

С момента, как США заключили мир с «Талибаном», талибы стали чаще атаковать журналистов, борцов за права женщин и других активистов в Афганистане.

«За последний год было убито шесть журналистов. Десятки моих коллег оставили работу в СМИ и сменили профессию. Многие журналисты и активисты вынуждены были покинуть страну», — говорит глава бюро Би-би-си в Афганистане Карим Хайдари.

Забытые беженцы

Муджтаба Каландари ждет присвоения статуса беженца уже шесть лет.

По данным ООН, общее число беженцев из Афганистана по всему миру составляет 2,8 млн человек. За последние несколько лет еще сотни тысяч афганцев стали вынужденными переселенцами — то есть беженцами внутри своей же страны. Часть людей вынуждена была оставить свои дома из-за боевых действий, другие — из-за тяжелейшей засухи, которая терзает Афганистан последние два года.

Муджтаба Каландари бежал из Афганистана в Индонезию с женой и сыном в 2015 году. С тех пор в семье родилось еще двое детей. Но юридический статус беженца никто из них так и не получил.

«Мы зарегистрировались в Управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев еще в 2015 году. Но с тех пор с нами никто не связывался. О нас забыли», — говорит Муджтаба.

Без юридического подтверждения своего статуса беженцы не могут получить официальное право на работу в той или иной стране. Как следствие, у них нет доступа к медицинским услугам и образованию и нет возможности заработать денег, чтобы оплатить эти и другие свои потребности. Лагеря беженцев по всему миру перегружены, и люди часто живут там в тяжелейших условиях. Некоторые не выдерживают долгих лет жизни в неопределенности.

Абдул боролся за получение статуса беженца семь лет. Потом его психика не выдержала напряжения

Абдул (семья попросила не раскрывать его фамилию) бежал из Афганистана в Индонезию в 2014 году. Семь лет он пытался воссоединиться со своей женой и двумя детьми, которых не смог сразу увезти с собой. Но все попытки Абдула оказались безуспешными — очередь до рассмотрения его заявления на статус беженца никак не подходила, вытащить семью из Афганистана без помощи извне тоже не получалось. В декабре прошлого года Абдул покончил с собой.

Чего ждать дальше?

Автор фото, Getty Images

Вывод американских войск из Афганистана должен завершиться 11 сентября 2021 года

Во время интервью и дипломатических переговоров лидеры талибов очень туманно объясняют, что они подразумевают под «исламским правительством», которое они хотят создать.

По мнению некоторых аналитиков, это делается для того, чтобы как можно дольше избегать столкновений и трений между консервативными и умеренными течениями внутри самого «Талибана». Неизвестно, смогут ли два этих лагеря ужиться под одной вывеской после ухода сильного внешнего врага в лице западной военной коалиции под руководством США.

«В краткосрочной перспективе мы наверняка увидим усиление боевых действий, поскольку в мирных переговорах между талибами и представителями официального правительства Афганистана наблюдается очень незначительный прогресс», — отмечает Азами.

Перед следующим раундом переговоров обе стороны попытаются получить как можно больше рычагов влияния на оппонента, то есть закрепиться на стратегически важных направлениях.

Потеря или взятие под контроль того или иного района Афганистана — это не только военный, но и экономический успех для любой из сторон.

Если «Талибан» занимает ту или иную территорию — в их руки попадают денежные ресурсы местных администраций, их инфраструктура. Более того, талибы начинают облагать своими налогами представителей местных производств и мелких торговцев, а правительственный бюджет, наоборот, лишается этих поступлений. В случае, когда «Талибан» отступает, происходит обратный процесс.

Надежда, что стороны перейдут от боев к дипломатии, все же есть. Но успех этих переговоров во многом зависит и от того, какой будет поддержка действующего афганского режима извне.

Автор фото, Getty Images

«Помимо США, есть пять основных региональных игроков, чья политика могла бы изменить ситуацию в вопросах войны и мира в Афганистане. Это Пакистан, Россия, Иран, Китай и Индия. Если они будут координировать свои усилия в поддержку мирного процесса в Афганистане, использовать для этого свои рычаги влияния и давления, есть хорошие шансы того, что ситуация стабилизируется, и воцарится мир. Но если разные страны поддержат различные группировки внутри Афганистана, то боевые действия только усилятся, и общая ситуация станет более опасной. А это, в свою очередь, окажет негативное влияние на мир и стабильность в регионе в целом», — считает Азами.

«Гражданская война, безусловно, — это путь, который можно представить себе, если ситуация будет развиваться по той траектории, по которой идет сейчас», — заявил журналистам командующий военной операцией США и НАТО в Афганистане генерал Скотт Миллер.

За последние дни талибы заняли несколько постов правительственных сил на границе с Таджикистаном. Около 200 военнослужащих афганской армии бежали на территорию Узбекистана и Таджикистана. В Москве уже выразили озабоченность в связи с этим.

«Талибан» заявляет, что контролирует 80% территории Афганистана. Я не знаю, насколько точны эти цифры, и комментировать их не могу. Но решение не может быть найдено, если не учитывать, что «Талибан» снова стал частью политического ландшафта Афганистана», — заявил постоянный представитель России при ООН Василий Небензя.

«Нам еще предстоит увидеть, как будет выглядеть эта страна после окончательного ухода американцев», — добавил дипломат.

Вывод американских военных из Афганистана по плану должен закончиться 11 сентября 2021 года. Но, как сообщают агентство Рейтер и телекомпания Си-эн-эн со ссылкой на свои источники, этот процесс может завершиться гораздо раньше.

Как легко добиться удачи в Бен Мин Нянь

Зодиакальный год, или Бен Мин Нянь, — это любой год вашего китайского зодиакального животного знака, определяемый годом вашего рождения. Поскольку существует 12 знаков животных, год вашего знака рождения наступает один раз за 12-летний цикл: когда вам (около) 12, 24, 36, 48, 60, 72 и так далее.

Когда ваш год по знаку Зодиака?

Ваш зодиакальный год начинается с китайского Нового года и заканчивается в последний день китайского лунного года (канун китайского Нового года).Например, 2020 год — год Крысы, а год Зодиака Крысы начинается с китайского Нового 2020 года (25 января) и заканчивается 11 февраля 2021 года.

См. Таблицу ниже для каждого из 12 зодиакальных лет животных и узнайте, какие годы являются годами вашего знака зодиака. (Если вы родились в январе или феврале, вам может потребоваться проверить знак своего рождения с помощью нашего калькулятора знаков зодиака.)

Почему год по знаку Зодиака — неудачный год? — Оскорбить бога веков

Согласно китайской астрологии, люди в своем зодиакальном году, как полагают, оскорбляют Тай Суй, Бога Эпохи и навлекают на себя его проклятие.Считается, что он не приносит ничего, кроме невезения. Поэтому последователи китайской астрологии уделяют особое внимание своему поведению каждый двенадцатый год своей жизни, то есть в годы своего рождения.

Что такое звезда «Бог возраста» (Тай Суй)?

Тай Суй на самом деле не существует как настоящая звезда! (Это примерно соответствует Юпитеру, которому требуется 11,86 лет, чтобы облететь Землю, и, вероятно, отсюда и возникла идея звезды). Это воображаемая звезда , которая каждый год меняет положение ровно на 30 градусов направления, т.е.е. вращается вокруг Земли точно каждые 12 лет.

Считается, что звезда Тай Суй приносит несчастья людям в зодиакальные годы, соответствующие их году рождения.

Позже, в ходе истории Тай Суй превратился в бога возраста, и китайцы поклонялись ему из поколения в поколение. Люди приносят жертвы Богу Века, чтобы избавиться от несчастья и молятся о благословении в год зодиака.

Удача в год по знаку Зодиака — красный цвет

Согласно китайской традиции, есть некоторые вещи, которые люди могут делать, чтобы отразить неудачу в зодиакальном году.

Надеть красное — уехать прочь неудача

Красный — один из самых удачных цветов в китайской культуре, символизирующий процветание, верность, успех и счастье. Красный может отогнать невезение и злых духов .

Следовательно, ношение красного цвета в течение вашего зодиакального года (или зодиакального года) принесет вам удачу и подарит хороший год. Вы можете носить красный пояс, красные носки, красные туфли или красную одежду, а красное нижнее белье настоятельно рекомендуется в течение вашего зодиакального года.

Однако есть правило, на которое нужно обращать внимание, иначе красный цвет не отразит неудачу. Например, вы не можете купить себе красное белье. Его должен купить супруг (а), член семьи или друг .

При ношении нефритовых аксессуаров

Помимо красного, вы также можете носить нефритовые аксессуары в течение вашего зодиакального года, чтобы отразить неудачу, такие как подвески, серьги, кольца и браслеты.

Лицом в правильном направлении — лицом прочь от Тай Суй

Гадалки часто говорят людям, что Тай Суй принесет неудачу.На самом деле теоретически вы можете использовать Тай Суй, чтобы принести удачу , повернувшись в противоположном направлении . Положение Тай Суй для каждого года в его цикле указано ниже.

Люди меняют направление кроватей, сидений, столов , и даже там, где они живут и работают, на лицом в сторону от Тай Суй , то есть «чтобы Тай Суй позади них», чтобы навлечь на себя удачу.

Например, в 2021 году (год Быка) Тай Суй находится на северо-востоке. Итак, в 2021 году Qxes отрегулируйте свою мебель и жилище так, чтобы смотрели на юго-запад, чтобы получить удачу . Когда вы делаете что-то важное, например, деловые переговоры, Свиньи должны быть обращены на юго-восток, и у вас будут хорошие шансы на успех.

Адам Туз · Чей век? После шока · LRB 30 июля 2020 года

То, что Эрик Хобсбаум назвал «коротким 20-м веком», должно было закончиться в 1989 году, когда Соединенные Штаты выиграли «холодную войну». Тем не менее, сегодня Америка сталкивается с мощным и напористым Китаем, однопартийным государством с официальной идеологией, которую оно называет марксизмом 21-го века, которое занято созданием мощных вооруженных сил на основе экономики, которая в обозримом будущем станет крупнейшей в мире.Такое развитие событий пошатнуло предположения, которые лежали в основе принятия решений в области экономики и национальной безопасности в Вашингтоне на протяжении последних тридцати лет.

Обстоятельства изменились кардинально. В 2001 году, после многих лет болезненных переговоров, США сумели присоединиться к недавно созданной Всемирной торговой организации, которая устанавливает правила мировой торговли. Благодаря этому ВТО стала поистине глобальной организацией, в которую входит подавляющее большинство населения мира. Торговый представитель президента Буша Боб Зеллик выразил надежду, что Китай станет ответственным участником глобальной системы.Двадцать лет спустя это вторая по величине национальная экономика в мире. США и Китай тесно связаны между собой торговлей и инвестициями. Тем не менее, они вовлечены в конфликт, который, по словам президента Трампа, еще может привести к полному «разъединению» экономик двух стран. Тем временем администрация Трампа делает все возможное, чтобы саботировать ВТО, во многом потому, что ей не удалось сдержать подъем Китая.

Кризис Covid-19 отодвинул на второй план тлеющую торговую войну между США и Китаем, но не помешал их экономическому соперничеству трансформироваться в драматическое грандиозное стратегическое противостояние.Финансовый центр Гонконга превратился в поле политической битвы; США начали тотальную кампанию против Huawei, ведущей технологической компании Китая; и обе стороны объявили санкции против высокопоставленных политиков. Передвижение людей между двумя странами, ранее исчислявшееся миллионами, превратилось в ручеек. Можно только гадать, возобновится ли он, когда кризис Covid-19 пройдет. Более того, конфликт распространяется на союзников Америки, включая Австралию, Канаду, Францию ​​и Великобританию.

Трудно отделаться от впечатления, что мы достигли точки исторического разрыва, и это чувство, которое передают недавний сборник книг о китайско-американской напряженности. Они не только предлагают хронику растущего напряжения, но, хотя некоторые из них были завершены всего несколько месяцев назад, они, кажется, говорят из мира, который мы потеряли. Вопросы, которые они задают, по-прежнему актуальны, но в нашей нынешней ситуации они пересматриваются с каждым днем.

С американской стороны переоценка американо-китайских отношений началась почти десять лет назад, во время первого президентского срока Обамы, когда госсекретарем была Хиллари Клинтон.Клинтон интересовалась китайскими делами еще в 1990-х годах, когда она была первой леди. В 2011 году, будучи госсекретарем, она инициировала поворот в Азию авианосных группировок, наиболее заметного оружия в стратегическом арсенале США. Транстихоокеанское партнерство (ТТП), малоизвестный торговый договор, к которому Америка до этого не проявляла особого интереса, было преобразовано в инструмент сдерживания Китая. Если бы Клинтон была избрана президентом в 2016 году, отношения с Китаем, несомненно, были бы в центре ее внешней политики.Она олицетворяла бы преемственность в позиции США, но при любой администрации заметный рост экономики Китая потребовал бы нового стратегического ответа, как и режим президента Си, который с 2012 года поддерживает превосходство Коммунистической партии Китая и нетерпимость к идеологическому плюрализму, решительное утверждение суверенитета Китая и новое емкое видение роли Китая в мире.

Неожиданная победа Дональда Трампа на выборах изменила ход дебатов, вернув в центр внимания США.Президентство Трампа — это пятно Роршаха, на которое аналитики проецируют свой диагноз кризиса, который в такой же степени является американским, как и китайско-американским. Самокритичные американские либералы видят президентство Трампа как результат срыва американской политики глобализации, прежде всего в отношении Китая: недовольство синих воротничков, подогретое несбалансированной торговлей, привело Трампа к власти. Между тем, Трамп и его команда возложили вину за кризис в Китае на своих предшественников в администрациях Обамы, Буша и Клинтона. Для ястребов, таких как торговый представитель США Роберт Лайтхайзер и любимый экономический советник Трампа Питер Наварро, вопрос в том, почему в первую очередь были предприняты усилия по включению Китая в мировую экономику, и кто извлек выгоду из эксперимента, который прошел столь успешно. ужасно неправильно.

Грубая точка зрения Трампа, которая, возможно, также является самой доброй, состоит в том, что американские переговорщики 1990-х и начала 2000-х были болваными, на которых сосали китайцы. Более сложная версия состоит в том, что команда Билла Клинтона была слишком привержена той теории модернизации, которую Фрэнсис Фукуяма выдвинул в своем эссе о «конце истории» в 1989 году. Они считали либеральную версию о том, что по мере созревания экономики Китая неизбежно возникнет потребность в верховенство закона и представительная демократия. Если коммунистический режим откажется от этой логики и будет придерживаться своих старых методов, законы социальных наук обрекут его на экономический застой.В любом случае Америке нечего было бояться.

В своей хладнокровной истории Schism Пол Бластейн не согласен с обеими этими интерпретациями. То же самое делают Боб Дэвис и Линлинг Вэй в их более журналистском отчете, Superpower Showdown . Оглядываясь назад, становится ясно, что политики 1990-х и начала 2000-х действительно кое-что сделали неправильно. Они не ожидали реставрационной, ориентированной на личность модели руководства КПК Си. Но и многие соперники Си в Пекине тоже.Си — трансформирующий лидер консервативного толка. Что нельзя разумно сказать, так это то, что администрации Клинтона или Буша были наивны в отношении легкости сближения с Китаем. Условия его вступления в ВТО были требовательными; тысячи китайских законов должны были быть приведены в соответствие. Как вспоминает Блуштейн, премьер-министр Китая Чжу Жунцзи, который вел переговоры о сделке, столкнулся с широко распространенными обвинениями в своей стране за продажу Америке. Условия вступления Китая в ВТО, как выпалил один высокопоставленный чиновник Коммунистической партии, были не лучше, чем пресловутый «21 пункт», который имперская Япония пыталась навязать Китайской республике в 1915 году.

Бум китайского экспорта в новом столетии стал результатом не милой сделки, а чрезвычайной мобилизации рабочей силы и капитала, начавшейся в 1990-х годах. И в этом процессе ключевую роль сыграл западный капитал. Вопрос, который задают американские левые, а также более упертые правые, заключается не в том, были ли переговорщики США наивны или некомпетентны, а в том, чьи интересы они представляли. Они вели переговоры от имени среднего американца или американского бизнеса? Как показывают Дэвис и Вэй, руководители экономической политики США стремились продвигать интересы американского бизнеса в большей или меньшей степени по мере того, как бизнес выражал им эти интересы.Американские производители, такие как Boeing, GE и Pepsi, банки, такие как Goldman Sachs, Morgan Stanley и JP Morgan, а также страховой гигант AIG — все хотели нового рынка и дешевой рабочей силы. С 1994 года, когда администрация Клинтона отказалась от своей жесткой линии в отношении наследия площади Тяньаньмэнь, политическая цель заключалась в открытии новых рынков и возможностей для инвестиций, даже несмотря на резкие возражения со стороны американских профсоюзов. Чтобы получить одобрение сделки в Конгрессе, американский бизнес предпринял самые дорогостоящие лоббистские усилия.Американские фирмы были настолько заинтересованы в том, чтобы их считали главным защитником Китая, что им пришлось сформировать комитет, чтобы убедиться, что они не падают друг на друга.

В 1949 году вопрос «Кто потерял Китай?» Мучил американский политический истеблишмент. Семьдесят лет спустя вопрос, который висит в воздухе, заключается в том, как и почему американская элита потеряла интерес к своей собственной стране. Этот вопрос, исходящий от Берни Сандерса, неудивителен. Но было более примечательно услышать, как Уильям Барр, генеральный прокурор Трампа, назвал американский бизнес «частью проблемы», потому что его корпоративные лидеры слишком сосредоточены на своих опционах на акции и упустили из виду «национальный взгляд» и необходимость обеспечения гарантий. что «следующий век останется западным».Он предупреждает руководителей компаний, лоббирующих интересы Китая, о том, что с ними могут обращаться как с иностранными агентами. Все это далеко от 1990-х годов, когда американские корпоративные лидеры могли с уверенностью предположить, что их взгляд на мир настолько глубоко укоренился в политической системе США, что их желаемый вариант интеграции с Китаем не будет оспорен, какими бы издержками он ни был вызван. об американском обществе. Они включили Китай в свое корпоративное планирование, как будто все, что было задействовано, было частным бизнесом, а не полным изменением глобального порядка.Сегодня эта ставка на мир как площадку для корпоративной стратегии рушится.

Первым просчетом была недооценка способности китайского режима сохранять контроль. Как хладнокровно отмечает Пекин, сталкиваясь с жалобами со стороны американцев, никто не заставляет Boeing, GE или GM инвестировать в китайский рынок: они делают это ради прибыли. Если американские участники торговых переговоров возвращаются год за годом, чтобы просить Китай о дальнейших уступках и модификациях его экономической системы, то это потому, что они хотят большей безопасности и прозрачности, что неизбежно будет происходить за счет суверенного усмотрения китайского режима; и они хотят ограничить способность китайских предприятий приобретать американский опыт и продвигаться вверх по цепочке создания стоимости.Лидеры в Европе и США все больше обеспокоены жесткой конкуренцией со стороны китайских фирм и множеством способов, которыми Китай субсидирует своих производителей, чтобы они могли конкурировать как на внутреннем, так и на зарубежных рынках.

Как отмечают торговые воины Трампа, набор инструментов, которые Китай использует для промышленной конкуренции, делает торговую политику, определенную ВТО, бессмысленной. Сложность и непрозрачность являются ключом к успеху China Inc. Как показывает Блуштейн в эпизодической роли, посвященной тракторным шинам, сеть государственной поддержки китайской промышленности простирается от субсидий центрального и местного правительства и налоговых льгот до субсидированных сделок с землей, дешевой электроэнергии и т. Д. множество субсидированных ссуд под низкие проценты от правительства, а также от государственных и частных банков.Когда в начале 2000-х цены на каучук резко выросли, Пекин разработал схему поставки каучука по заниженной цене и дал ряд стимулов производителям каучука. Эти договоренности являются всеобъемлющими, но почти полностью отрицаемыми, как это демонстрируют нанятые китайскими фирмами американские юристы, когда они сталкиваются с неприятными вопросами со стороны Министерства торговли США.

Но, как утверждают Мэтью Кляйн и Майкл Петтис в своей блестящей полемике « Торговые войны — это классовые войны», инструментов промышленной политики — это только часть истории.Более фундаментальная причина дисбаланса китайско-американской торговли — макроэкономическая. Когда мы смотрим на мировую экономику в целом, доллар — гегемон. Экономика США по-прежнему остается крупнейшей; Капитал США — самый прибыльный; элита США — самая зажиточная. И именно американская элита подтолкнула Китай к вступлению в ВТО. Но если вместо этого посмотреть на потоки денег и товаров по всему миру, становится ясно, что неамериканские игроки всегда играли ключевую роль в их формировании. Используя долларовую систему в качестве якоря, меркантилистские экономики, ориентированные на экспорт, неоднократно переделывали структуру мировой торговли.После 1945 года это была возрождающаяся экономика Западной Европы. В 1970-х и 1980-х годах это были Япония и «азиатские тигры». Как показывают Кляйн и Петтис, с 1990-х годов это были Германия и Китай.

Для обоих 1989 год стал поворотным. С снятием «железного занавеса» производственные фирмы Германии получили доступ к рынкам труда Восточной Европы. Ужасающие репрессии Пекина в отношении инакомыслия на площади Тяньаньмэнь подготовили почву для огромного роста экспорта, основанного на сдерживании затрат на заработную плату, сокращении семидесяти миллионов рабочих мест из-за неэффективных государственных предприятий и ограничении внутреннего потребления.И в Китае, и в Германии с 1990-х годов наблюдается резкий рост неравенства до уплаты налогов. Хотя доходы практически всех домашних хозяйств в Китае сделали огромный скачок вперед, потребление домашних хозяйств как доля ВВП упало до 36 процентов, что соответствует советским импульсам индустриализации 1930-х годов. Сбережения резко выросли, несмотря на настолько низкие процентные ставки, что они стали формой налогообложения, которая открывала возможности для огромных объемов инвестиций и экспорта. Этот экспортный драйв на спинах китайского рабочего класса — один из аспектов того, что Кляйн и Петтис называют «классовой войной».

Результатом этого преднамеренного снижения внутренней покупательной способности стало ограничение импорта и резкое увеличение экспорта, в результате чего в остальной мир были доставлены дешевые товары. Этот двигатель роста, движимый экспортом, помог вырваться из бедности сотням миллионов людей в Китае, а в Германии обеспечил будущее ведущей производственной электростанции Европы. Соседние страны с низкозатратной экономикой, такие как Венгрия и Словакия в Восточной Европе или Вьетнам в Восточной Азии, были наняты для добавления мощностей в основные производственные центры.Поставщики сырья, такие как Бразилия и Австралия, извлекли выгоду из этого золотого дна. В то же время обширные потребительские рынки Америки наводнены дешевыми промышленными товарами; удар, нанесенный его рабочим, иногда называют «китайским шоком». Это второй аспект «классовой войны» Клейна и Петтиса.

Выход, утверждают некоторые американские консерваторы, состоит в том, чтобы США привели в порядок свою финансовую организацию. Если бы США сократили государственный дефицит и приняли меры жесткой экономии, их экономика была бы менее перегретой, их фирмы были бы более конкурентоспособными, а их торговый дефицит исчез бы.Но, как показывают Кляйн и Петтис, это не подтверждается данными. Когда в прошлом США сокращали государственный дефицит, его торговый дефицит не всегда снижался. Это связано с тем, что не только государственный счет определяет баланс сбережений и инвестиций в экономику, но и американские домохозяйства, бизнес и правительство вместе взятые, и эффекты в этих сферах в значительной степени компенсируют друг друга. Колебания баланса Америки с остальным миром объясняются прежде всего притоком капитала из-за границы.Это вызвано тем, что страны с профицитом экспорта, особенно Китай, инвестируют свои экспортные доходы в безопасные американские активы, прежде всего в государственный долг США. К 2013 году запасы в китайских долларах превысили три триллиона долларов, что привело к росту курса доллара и вытеснению американского производства. Американский политик с богатым воображением мог бы решить относиться к этому притоку как к доходам от нефтяных скважин, направив его в огороженный суверенный фонд благосостояния, который можно было бы использовать для финансирования столь необходимых инфраструктурных проектов или промышленной политики, которая соответствовала бы политике Китая и Германии. .Вместо этого именно Уолл-стрит извлекла выгоду из своей роли главного канала глобальных финансов, открыв третий фронт в классовой войне.

Очевидно, что эта система, если ее можно так назвать, приносит некоторым сторонам значительные преимущества. Режим в Китае может претендовать на легитимность благодаря улучшению материального положения сотен миллионов людей. Он также создал богатый бизнес-класс и армию преуспевающих профессионалов, многие из которых были зачислены в ряды партии.Иностранные производители, использующие китайскую рабочую силу — самый яркий пример — Apple, — получают огромные прибыли от недорогих сборочных операций. Банкиры по всему миру получают скидку с каждой транзакции. Гонконг процветал на фоне притока капитала в Китай и из него, став после Уолл-стрит и Лондона третьим крупным центром долларовых финансов и одним из наименее доступных мест в мире для жизни. Между тем потребители во всем мире извлекли выгоду из обильного дешевого импорта.

Эта ситуация продолжается столько, сколько существует, потому что достаточно влиятельные люди заинтересованы в ее продолжении.Но доведенный до крайностей, как это было в последнее время, он требует осторожного обращения. В последние годы Китай позволил своему обменному курсу укрепиться. Заработная плата сильно выросла. Си добавил непрекращающееся празднование китайской мечты, позитивной энергии и, когда этого недостаточно, репрессий. Германия оказалась на грани катастрофы в еврозоне, но, по крайней мере, дома система социального обеспечения и налогообложения вызывает значительное перераспределение, так что, несмотря на растущее неравенство до налогообложения, неравенство в доходах после уплаты налогов существенно уменьшается.Если под угрозой оказалась сфальсифицированная глобальная экономическая система, то это из-за вопиющего провала американского политического истеблишмента.

Не все части американской правительственной машины вышли из строя. Мировая экономика полагается на доллар как на общую валюту, и ФРС играет важную роль в поддержании системы перед лицом серии потрясений. Свою роль сыграли и другие центральные банки, ЕЦБ, Народный банк Китая, Банк Японии, а также более мелкие банки, такие как Банк Англии и Швейцарский национальный банк.Гигантские объемы ликвидности, предоставляемые центральными банками, поддерживают работу двигателя. Если центральные банки откажутся от действий, мировой экономике будет угрожать внезапный сердечный приступ. То, как это могло бы выглядеть, наглядно продемонстрировал разрушительный финансовый кризис в еврозоне в период с 2010 по 2012 год, вызванный консервативным балансом между Европейским центральным банком. Столкнувшись с кризисом Covid-19, даже ЕЦБ, похоже, усвоил урок.

Тем не менее, хотя это и имеет решающее значение для мировой экономики, роль ФРС ограничивается технократической борьбой с кризисами.Он имеет лишь косвенное влияние на внутренние рынки труда и системы социального обеспечения; он не имеет никакого влияния на торговую политику, не говоря уже о политическом процессе. В этом и заключается неудача американской элиты. Со времен Клинтона демократический истеблишмент придерживался своей стороны сделки, отклоняя оппозицию глобализации от профсоюзов. Чего она не считала, так это безжалостного цинизма Республиканской партии, открывшей свои двери для ксенофобского, ничего не знающего белого национализма, подстрекающего к разговорам о преданной нации и переходящего к протекционизму.Демократы также не приняли во внимание упорный отказ республиканцев сотрудничать в их усилиях по налаживанию американского государства всеобщего благосостояния, даже или особенно, когда дело доходило до таких основ, как страхование по безработице и медицинское страхование.

Каждая развитая экономика в мире — Япония, Южная Корея, европейские страны (в частности Италия) — испытала «китайский шок». Но только в США это привело к тому политическому кризису, который мы наблюдаем с 2016 года. Именно это требует объяснения.Благодаря кропотливой работе экономистов по труду мы можем отследить от округа к округу влияние китайского импорта и сокращение рабочих мест на предприятиях по всей территории США. Доказательства шока достаточно очевидны, но также и его скромные масштабы. По высоким оценкам, общее количество рабочих мест, потерянных в США из-за китайского импорта, составляет 2,5 миллиона человек, что составляет немногим более 2 процентов рабочей силы. Описывать это как «американскую бойню» — это драматическая риторическая инфляция. Однако примечательным фактом является то, что 2.5 миллионов — это 20 процентов рабочей силы в обрабатывающей промышленности. Это были легендарные хорошо оплачиваемые рабочие места, олицетворяющие исчезнувшую американскую мечту о процветании синих воротничков.

Учитывая ресурсы американского правительства, шок такого масштаба можно было смягчить за счет расходов на социальное обеспечение, образование, реинвестирование и переселение. Но для этого потребовалась бы творческая политика, а именно этому препятствовали республиканцы. Вместо этого проблема не была решена, что вызвало повсеместное беспокойство о статусе среди белых американцев из низшего среднего класса и рабочего класса, особенно среди мужчин.Именно в округах, где было потеряно наибольшее количество рабочих мест из-за шока в Китае, Трамп получил лучший результат на выборах 2016 года. В электоральном плане не было значительных национальных колебаний, равно как и потрясение в Китае не стало огромным кризисом на национальном рынке труда. Но из-за шаткой конструкции конституции Америки 18-го века все, что Трампу нужно было сделать, чтобы стать президентом, — это использовать серию концентрированных локальных кризисов.

Звук и ярость торговой войны были одним из немногих постоянных мотивов администрации Трампа.Но он шизофренически разрывается между своим желанием изобразить из себя защитника рабочих и навязчивым интересом к индексу Доу-Джонса, который плохо реагирует на его экономический национализм. В то время как риторика Трампа подчеркивает достоинство труда, даже экономисты, склонные к протекционизму, изо всех сил пытались найти какую-либо значительную группу американских рабочих, которые получили бы выгоду от тарифов Трампа. Ни одна крупная бизнес-коалиция не поддержала его торговую политику. Когда мяч для разрушения крутится слишком сильно — когда, например, Трамп угрожал опрокинуть Nafta, от которой зависят важнейшие цепочки поставок в Канаде и Мексике, — бизнес-лобби сопротивляется.Стив Мнучин, министр финансов, некогда работавший в Goldman Sachs, является фигурой в администрации Трампа, проводившей более традиционную республиканскую политику в пользу бизнеса. После нескольких мучительных моментов Nafta вновь превратилась в Соглашение между США, Мексикой и Канадой (USMCA). Но когда дело доходит до Китая, как показывают Дэвис и Вэй, бизнес-сообщество, когда-то столь активное в стремлении к интеграции, изменило свою настройку. Пекин неоднократно просил своих знакомых с хорошими связями, таких как инвестор-миллиардер Стивен Шварцман из Blackstone Private Equity, заступиться перед руководителями американского бизнеса, но им говорили, что у них нет власти или они не склонны ее использовать.Они боятся быть осужденными как непатриотичные глобалисты. И после многих лет разочарования в переговорах с Китаем они, похоже, готовы позволить команде Трампа добиться любых уступок от Пекина. Учитывая десятилетия вложений, это рискованная игра.

В Вашингтоне сформировался политический фронт, состоящий из ветеранов торговых баталий 1990-х и 2000-х годов с обеих сторон, ястребиных советников во главе с Лайтхайзером и Наварро, а также самого президента.Старые боевые кони американской торговой политики хотели бы дать отпор битвам 15-летней давности, когда Китай использовал низкие затраты на заработную плату и валютные манипуляции для стимулирования экспорта. Эти времена давно прошли. Заработная плата в Китае относительно высока по сравнению с заработной платой соседей, таких как Вьетнам. И Народный банк Китая в эти дни тратит больше времени на поддержку юаня, чем на его снижение. Сегодня с точки зрения бизнеса важна не заработная плата, а защита интеллектуальной собственности и доступ к китайским рынкам.Но это не в планах Трампа. Он намерен ограничить китайский импорт. Он рассматривает торговый дефицит как истощение «драгоценных жидкостей организма» Америки. Он хочет вернуть свои деньги. Он хочет, чтобы Китай заплатил, а тарифы — его оружие. Его idée fixe состоит в том, что бремя пошлин на самом деле несут китайские экспортеры, а не американские потребители, розничные и оптовые торговцы. В перерывах между повышением тарифов ему нравится заключать сделки, зарабатывать аплодисменты Уолл-стрит и делиться фотографиями с царственным президентом Китая.

Пекин думал, что договорился о прекращении огня, согласившись на закупку квот. В соответствии с так называемым соглашением о Фазе I, подписанном в январе, Китай обязался закупить дополнительно товаров и услуг на 200 миллиардов долларов в течение следующих двух лет. Кризис Covid-19 прервал нормальное ведение бизнеса, но не ускользнул от внимания, что многие отрасли, в том числе промышленность по производству компьютерных микросхем, не хотели участвовать в сделке. Американские фирмы, занимающиеся микроэлектроникой, принимают решения о своих производствах и продажах в соответствии со сложными корпоративными стратегиями.Меньше всего они хотят пересмотреть свои цепочки поставок, чтобы китайские государственные бюрократы могли достичь целей, согласованных с Трампом.

Ничто из этого не устраняет дисбаланс между совокупным спросом и предложением, который в конечном итоге коренится в сильно неравномерном распределении доходов в Китае. Кляйн и Петтис утверждают, что только до тех пор, пока китайские рабочие не будут получать зарплату, близкую к стоимости их продукции, и пока китайские домохозяйства не смогут приспособиться к нормальному уровню потребления, торговый баланс восстановится здоровым образом.Кляйн и Петтис возвращаются к классическому исследованию империализма, опубликованному британским экономистом Джоном Хобсоном в 1902 году после англо-бурской войны. Работа Хобсона вдохновила Ленина на понимание Первой мировой войны как результата империалистического соревнования, но, в отличие от Ленина, Хобсон отказывался признать, что финансовое соперничество неизбежно должно привести к войне. Ключ к умиротворению международной сферы лежал в восстановлении баланса внутреннего неравенства, чтобы внутренний спрос соответствовал внутреннему производству.Это был протокейнсианский ответ на вызов империализма, беспроигрышная либеральная формула для разрядки международной напряженности путем уменьшения внутреннего неравенства.

Но когда кто-то пытается представить себе такое кейнсианское перебалансирование в нашей нынешней ситуации, сразу возникают два вопроса. Кто это осуществит? И будет ли экономической корректировки достаточно, чтобы разрядить столкновение международных интересов? Что касается Китая, то ответы во многом зависят от КПК. Режим регулярно обещал обеспечить именно то изменение баланса, к которому призывают Кляйн и Петтис, повышение потребления и снижение зависимости Китая от инвестиций и экспорта как движущих сил роста.Но отказаться от модели сложно. Существенные интересы группируются вокруг основных технических министерств. Региональные правительства, каждое размером с крупное европейское государство, зависимы от расходов на инфраструктуру. Призывать Пекин внести коррективы, разрешив свободные профсоюзы и коллективные переговоры, нереально. Более вероятным было бы усилие улучшить переговорные позиции угнетенных сельских мигрантов, 174 миллиона из которых, которые поддерживают городскую экономику Китая, и расширить далеко не щедрую систему социального обеспечения страны.

Но даже если бы Пекин был готов приступить к программе радикального восстановления внутреннего баланса, действительно ли мы верим, что проблемы между Китаем и США исчезнут? Действительно ли торговая война связана с торговлей? Несколько лет назад это могло быть правдоподобным, но сегодняшняя напряженность выходит далеко за рамки экономических проблем. Даже на торговой арене в настоящее время в центре обсуждения не соевые бобы или рабочие места рабочих в промышленности, а микрочипы, облачные вычисления, 5G и сбор разведданных с помощью TikTok.На карту поставлено технологическое лидерство и национальная безопасность.

Что поразительно в трех книгах, которые я обсуждал до сих пор, так это то, что каждая из них охватывает вопросы политики и политики безопасности. Бластейн приносит извинения за отсутствие у него опыта в этой области и оставляет все как есть. Дэвис и Вэй признают, что ястребиные представители национальной безопасности, такие как Джон Болтон или заместитель советника по национальной безопасности Мэтт Поттинджер, имеют право голоса в политике США в отношении Китая, но настаивают на том, что для Трампа важны заголовки и индекс Доу-Джонса.Кляйн и Петтис говорят о «войнах», но в их понимании нет принципиальной разницы между дефицитом Америки в отношениях с Китаем и ее дефицитом в Германии. Это может быть правдой с точки зрения макроэкономики, но когда дело доходит до большой стратегии, это не имеет особого смысла. Как бы они ни старались, даже самые агрессивные американские политики будут изо всех сил пытаться представить Ангелу Меркель как угрозу безопасности.

Это отрицание очевидной связи между торговлей и политикой безопасности является отличительной чертой более ранней эпохи, которую мы пытаемся оставить позади.Одним из последствий однополярного господства Америки после холодной войны стало то, что оно позволило провести четкую грань между экономической политикой и политикой безопасности. Экономический рост, основанный на глобализации, был геополитически невиновен. В лучшем случае, как надеялись либералы, экономическое развитие приведет к политической и правовой конвергенции. Китай станет партнером в системе, созданной США. А если бы этого не произошло, это не могло бы нанести никакого реального вреда, потому что военное и экономическое превосходство Америки было настолько подавляющим, что никакое экономическое событие, будь то исторический кризис или резкий всплеск роста, не могло серьезно бросить ему вызов.

Возрождение путинской России выявило хрупкость этой логики. Хотя ее ВВП не намного превышает ВВП Испании, России удалось использовать свои военные активы, чтобы нарушить геополитический баланс в Западной Азии и на Ближнем Востоке. Масштабы роста Китая в сочетании с решимостью его политического руководства полностью разрушили условное разделение экономики и политики безопасности. Причина, по которой большая часть американской элиты глубоко обеспокоена Китаем, не имеет ничего общего с торговым дисбалансом или рабочими местами синих воротничков.Важно то, что Пекин получил огромную государственную власть благодаря впечатляющему экономическому росту Китая. Что касается американских ястребов, то каждый доллар, добавленный к ВВП Китая, каждая технология, приобретаемая Китаем, сдвигает геополитический баланс в неверном направлении.

Жизненно важно осознать это, чтобы правильно представить администрации Трампа. Если вы сосредоточитесь на неустойчивом характере самого президента и попытаетесь интерпретировать торговую политику в соответствии с основными правилами эпохи до Трампа — предположив, что это касается социальных и экономических интересов, — вы обнаружите только непоследовательность.Но, по мнению нового поколения американских великих стратегов, настоящая несогласованность была в том, что было раньше, в период с 1990-х по примерно 2010 год, когда гражданская ветвь правительства США планировала включение Китая в мировую экономику. в то время как Пентагон разыгрывал возможную стрельбу в Тайваньском проливе или на Корейском полуострове. (Исследование Rand прибегло к неологизму «совокупность», чтобы охарактеризовать это сочетание вовлеченности и сдерживания.) Сегодняшние ястребы, оглядываясь на этот период, рассматривают его как аналог экономического предательства американской элиты в сфере национальной безопасности.Пока Китай поднимался, Америка спала. Для них администрация Трампа — это момент давно назревшего пробуждения.

Новые модные словечки появились, чтобы удовлетворить потребности эпохи, когда экономика и великая стратегия неразрывно связаны. Термин «геоэкономика» Эдварда Латтвака был снова использован; в последние несколько месяцев были разговоры о «вооруженной взаимозависимости». Этот термин может применяться к задержанию в Канаде Мэн Ваньчжоу, финансового директора Huawei, за нарушение санкций США в отношении Ирана, или к требованию Пекина, чтобы HSBC и Standard Chartered выразили свою поддержку новому закону Китая о безопасности в Гонконге, или ходят слухи, что администрация Трампа может попытаться атаковать привязку, которая связывает гонконгский доллар с валютой США.Но он также может принять во внимание подстрекательские ссылки Трампа на «Уханьский вирус» и «Кунг-грипп»: Covid-19, представленный как вооруженный вирус, распространившийся на Запад ордами китайских туристов и бизнесменов.

Пентагон отреагировал на данный момент, сформулировав новую экономическую концепцию национальной безопасности. В мае администрация опубликовала важное заявление о новой эре соперничества великих держав с Китаем. Это начинается с отказа от либеральной предпосылки о конвергенции и грубого утверждения необходимости противостоять силе КПК и ее глобальному влиянию.Американское правительство просит учреждения, в том числе университеты, относиться к китайским партнерам с новой подозрительностью. Что касается 5G, как стало известно Великобритании, союзников Америки ставят в затруднительное положение: будут ограничения на обмен разведданными с теми, кто включает Huawei в свою сеть.

В настоящее время переоценка выходит за рамки внешней политики. Если это новая холодная война, говорит консервативный историк Хэл Брэндс, то Америке нужно сплотить тыл. Он должен стать «лучшей версией самого себя».Плодовитый и неортодоксальный консерватор Майкл Линд в книге The New Class War критикует то, что он называет «сверхклассом», и его ползучую маргинализацию американского рабочего класса, которая могла бы с такой же легкостью исходить из лагеря Сандерса. Он продолжает требовать нового демократического плюрализма, который институционализирует голос рабочего класса и даст ему рычаги воздействия, как когда-то делали трехсторонние корпоративистские переговоры между профсоюзами, работодателями и правительством. Перевернув безмятежное видение Кляйна и Петтиса, Линд рассматривает новую холодную войну с Китаем как возможность возродить американское правительство как двигатель экономического развития — не внутреннюю реформу как средство разрядки международной напряженности, а международную напряженность как движущую силу. внутренняя трансформация.

Есть множество исторических примеров того, как внешний кризис использовался таким образом в США, от Александра Гамильтона до Рузвельта и Рейгана. Но делать вывод о том, что любой международный кризис предоставляет такую ​​возможность, — значит ставить телегу впереди лошади. Прогрессивный потенциал такого момента зависит от того, существуют ли противодействующие институты, которые могут направить свою энергию в направлении реформ. В середине 20 века это означало организованный труд и институты демократической политики на низовом уровне.Сегодня они сильно ослаблены. Текущая ситуация выражается в том, что многомиллиардные пакеты для финансирования военно-промышленной конфронтации с Китаем проходят через Конгресс, в то время как республиканский лидер Сената Митч МакКоннелл открыто продвигает идею государств и города подают заявление о банкротстве, если они не в состоянии покрыть расходы, связанные с Covid-19. Среди наиболее активных спонсоров антикитайского законодательства является сенатор Том Коттон из Арканзаса, который 3 июня в New York Times призвал к размещению армии США на улицах американских городов для подавления протестов Black Lives Matter.Пока президент и его министр обороны обсуждали доминирование в «зоне боевых действий» Вашингтона, округ Колумбия, Америка была спасена от катастрофы, связанной с развертыванием военных в ее собственной столице, только благодаря противодействию генералов. В подобных обстоятельствах идея использования противостояния великих держав для усиления внутренних реформ рискует еще больше усилить милитаризацию политики и политики.

Следует задаться вопросом, осознали ли сторонники новой холодной войны задачу, брошенную Китаем XXI века.Для американцев отчасти привлекательность намеков на «холодную войну 2.0» состоит в том, что они думают, что знают, чем закончилась первая. Однако наша уверенность в этом вопросе — это именно то, что должно поставить под сомнение подъем Китая. Простой факт заключается в том, что США не победили в холодной войне в Азии. Корея была разделена тупиком. Вьетнам оказался унизительным провалом. Чтобы найти выход из этого фиаско, Никсон и Киссинджер обратились к Пекину и открыли новую эру китайско-американских отношений. Способность Америки склонить чашу весов против Советского Союза была связана с ее успехом в натравливании китайцев на Советский Союз.Резня на площади Тяньаньмэнь не была случайным пятном на либеральном пейзаже 1989 года; это был ответ Коммунистической партии Китая на берлинский рассказ о «конце истории».

Ошибка, когда мы думаем, что мы находимся в «новой холодной войне», заключается в том, что мы думаем о ней как о новой. Поставив точку после 1989 года, мы преждевременно заявляем о победе Запада. С точки зрения Пекина, истории не было конца, но была преемственность — не непрерывная, разумеется, требующая постоянного переосмысления, как любая живая политическая традиция, но, тем не менее, преемственность.Хотя американские ястребы имеют лишь приблизительное представление об идеологии Китая, в этом конкретном вопросе они взяли правильный конец. Мы должны серьезно отнестись к миссии КПК. Мы не должны утешать себя мыслью о том, что, поскольку национализм является сегодня основным способом китайской политики, администрация Си — не что иное, как националистический режим. Китай, находящийся под контролем КПК, действительно вовлечен в гигантский и новый социальный и политический эксперимент, в котором задействована одна шестая человечества, исторический проект, который затмевает демократический капитализм в Северной Атлантике.

Но признать, что существуют настоящие идеологические ставки, не означает автоматически признать, что США и их союзники должны готовиться к «победоносной» конфронтации с коммунистическим противником. Даже собственные стратегические заявления администрации Трампа по Китаю разумно лишены каких-либо разговоров о смене режима. Осознав то, что должно было быть очевидным с самого начала — что режим Китая серьезно относится к поддержанию и расширению своей власти и считает себя имеющим всемирно-историческую миссию соперничать с чем-либо в истории Запада, — вопрос в том, насколько быстро мы сможем двигаться вперед. к разрядке, означающей долгосрочное сосуществование с режимом, радикально отличным от нашего, долгосрочное отношение «живи и дай жить другим», лишенное предположений о возможной конвергенции и неизбежном историческом триумфе экономического, социального и экономического развития Запада. политическая система.Это будет долгосрочное сосуществование, в котором со временем США вполне могут обнаружить, что они стали младшим партнером или, в лучшем случае, лидером коалиции меньших держав, уравновешивающей огромный вес Китая.

Учитывая запутанность между странами и экономиками, вызванную глобализацией в последние десятилетия, эта новая разрядка должна включать урегулирование торговых вопросов. Это действительно зависит, как настаивают Кляйн, Петтис и Линд, от глубоких вопросов внутреннего социально-экономического баланса как в США, так и в Китае.Но это не может быть только торговлей. Нет пути назад в 1990-е годы, когда экономический рост под знаком гегемонии США можно было рассматривать как геополитически нейтральный. Та эпоха ушла вместе с однополярностью. Вместо этого мы узнали или заново узнали, что экономический рост и торговля определяют баланс сил и порождают напряженность, которая в конечном итоге требует международного политического урегулирования. Таким образом, новая разрядка должна напрямую решать вопросы геополитики и безопасности. Но мы должны пойти дальше.В 1970-е годы именно угроза существованию, исходящая от ядерного оружия, в конечном итоге привела к разрядке. В 21 веке мы сталкиваемся с экзистенциальным вызовом антропоцена. Covid-19 — это первый всеобъемлющий кризис этой новой эпохи. Несмотря на многочисленные предупреждения, он застал нас врасплох, и приговор, вынесенный им правительственным возможностям Европы и США, обескураживает. Тем временем надвигается климатический кризис.

Речь идет не о разрядке ядерного противостояния, как в 1970-х, или, как до 1914 года, о геоэкономическом соперничестве, подобном анализу Хобсона.Хотя мы должны сделать и то, и другое, новая проблема, с которой мы сталкиваемся, заключается в том, как обезвредить экономический рост как планетарную угрозу. Даже сейчас, когда Китай разрабатывает свой 14-й пятилетний план, Пекин оценивает достоинства поколения электростанций, которые определят большую часть климатического будущего. Инфраструктурные проекты «Один пояс, один путь» будут определять энергетическое будущее многих крупных развивающихся рынков. Индия взвешивает свои энергетические возможности. ЕС изо всех сил пытается добавить мяса к костям «зеленого курса».Не зря США в настоящее время озабочены наследием расовой иерархии и растущим неравенством за последние полвека. Но поскольку он занимается проблемой внутренней реконструкции, его политический класс сталкивается с другим вопросом. Может ли он заключить внутриполитическую сделку, чтобы позволить США стать тем, чем они в настоящее время не являются: компетентным партнером по сотрудничеству в управлении коллективными рисками антропоцена. Это то, что обещал «зеленый новый курс». После шока, вызванного Covid-19, это как никогда актуально.

Китай против мира: чьи это технологии?

В городе Шанхай несколько церквей проводят ежедневные службы для верующих, как это делают церкви во всем мире. Однако Патриотическая католическая ассоциация Китая не действует под эгидой Римско-католической церкви, запрещенной китайским правительством. Он контролируется государственным агентством — Бюро по делам религий. Именно так китайское правительство обращается с иностранными организациями, будь то церкви или компании.В Китае их терпят, но они могут действовать только под контролем государства. Они могут привнести свои идеи, если они принесут пользу стране, но их деятельность будет ограничена целями Китая. Если их ценность или опасность высока, правительство создаст гибридные организации, которые оно сможет лучше контролировать. Этот подход, который не перестает шокировать иностранцев, направляет тех, кто смело строит новый Китай.

В 61 год Китайская Народная Республика демонстрирует всю уверенность нации, которая преодолела экономический кризис среднего возраста.Практически не пострадавший от самой серьезной мировой рецессии в новейшей истории, он готов вернуть себе место одной из ведущих экономик мира. Дни двузначного роста могут закончиться, но китайская экономика все еще росла на 9% в год с 2008 по 2010 год. В августе 2010 года Китай обогнал Японию и стал второй по величине экономикой в ​​мире, а в следующем году прогнозируется. чтобы стать ее крупнейшим производителем, вытеснив США на второе место. Это будет означать возвращение на первое место для страны, которая, по мнению экономических историков, была ведущим производителем в мире в течение 1500 лет, примерно до 1850 года, когда Великобритания обогнала ее во время второй промышленной революции.

Даже по мере того, как Китай поднимается в ряды экономических сверхдержав, многие недооценивают эти недавние вехи. Они не верят, что Китай станет богаче США — в 2010 году ВВП Америки был в три раза больше Китая, а ВВП на душу населения был примерно в 10 раз больше по официальному обменному курсу — или заменит США как источник новых технологий. и другие нововведения в ближайшее время. Но почти незаметно для внешнего мира за последние четыре года Китай движется к новому этапу развития.Она незаметно и сознательно переходит от успешной производственной экономики с низкими и средними технологиями к сложной высокотехнологичной экономике, уговаривая, кооптируя и часто принуждая западные и японские предприятия.

Практически незаметно Китай переходит к высокотехнологичной экономике, уговаривая, кооптируя и часто принуждая западные и японские предприятия.

Правительство планирует увеличить расходы Китая на НИОКР с текущего уровня, 1,7% ВВП, до 2,5% ВВП к 2020 г .; U.Показатель С. сегодня составляет 2,7%. Как и западные правительства, он финансирует мегапроекты в таких областях, как ядерные реакторы нового поколения, нанотехнологии, квантовая физика, чистая энергия и очистка воды. В то же время правительство заставляет транснациональные компании в нескольких секторах делиться своими технологиями с китайскими государственными предприятиями в качестве условия работы в стране. Это разжигает напряженность между Пекином и иностранными правительствами и компаниями и поднимает критический вопрос о том, может ли китайский социализм сосуществовать с западным капитализмом.

Наши исследования показывают, что с 2006 года правительство Китая проводит новую политику, направленную на использование технологий зарубежных транснациональных корпораций в нескольких технологических отраслях, таких как воздушный транспорт, производство электроэнергии, высокоскоростные железные дороги, информационные технологии, а теперь, возможно, и электроэнергетика. автомобили. Эти правила ограничивают инвестиции иностранных компаний, а также их доступ на рынки Китая, оговаривают высокую степень местного содержания в оборудовании, производимом в стране, и вынуждают передавать проприетарные технологии от иностранных компаний к их совместным предприятиям с государственными предприятиями Китая. .Новые правила сложны и постоянно меняются. Они обращают вспять десятилетия предоставления иностранным компаниям расширенного доступа к китайским рынкам и ставят руководителей в ужасное положение: они могут либо соблюдать правила и делиться своими технологиями с китайскими конкурентами, либо отказаться и упустить самый быстрорастущий рынок мира.

Подобно тому, как обеспечение природных ресурсов часто является движущей силой внешней политики Китая, перенос передовых технологий в Китай определяет промышленную политику страны.В конце 2009 года министерство науки и технологий Китая потребовало, чтобы все технологии, используемые в продукции, продаваемой правительству, были разработаны в Китае, что вынудило бы транснациональные компании перенести гораздо больше своих НИОКР в страну, где интеллектуальная собственность, как известно, небезопасна. После криков протеста со стороны иностранных правительств и компаний министерство отступило. Тем не менее, правительство по-прежнему, похоже, намерено создать переломный момент, когда транснациональным компаниям придется размещать свои самые сложные научно-исследовательские проекты и объекты в Китае, что позволит ему в конечном итоге догнать или вытеснить U.S. как самая развитая экономика в мире.

Эта стратегия, которую мы опишем на следующих страницах, вызвала несколько споров между правительством Китая и иностранными компаниями и заставила некоторые компании пересмотреть свои стратегии по одному из двух направлений. Первая направлена ​​на решение вопроса о том, как многонациональная компания может минимизировать риски конкуренции и безопасности для своих технологий. Второй подходит к проблеме с противоположной стороны, спрашивая, какие инновации иностранная компания должна развивать в Китае, чтобы получить преимущество на быстро меняющемся глобальном рынке.

Прежде всего, стратегия Китая ставит под сомнение оптимистическую предпосылку о том, что взаимодействие и взаимозависимость с Западом приведет к быстрому сближению капитализма и социализма, что снизит международную напряженность. Неудивительно, что во время рецессии над американо-китайскими отношениями сгустились грозовые тучи. США считают Китай валютным манипулятором и считают, что он не выполнил все свои обязательства перед Всемирной торговой организацией, что вызывает опасения по поводу грядущей торговой войны между двумя великими экономическими державами 21 века.Это не просто борьба за правила глобализации; это большая проблема, связанная с трудностями, присущими соединению двух больших, очень разных экономических систем. Теория из учебников предполагает, что дисбалансы вызывают корректировки, но когда экономики сильно различаются по своей структуре и следуют жесткой политике, их объединение приведет к еще большему дисбалансу — а не к равновесию — и усилит напряженность. Генеральным директорам, стремящимся добавить еще одну главу в свои прибыльные истории о Китае, стоит помнить, что отношения между Китаем и Западом исторически нестабильны, и быть готовыми к неожиданным поворотам и поворотам.

Причины недовольства Китая

Стремление Китая стать технологически развитой экономикой вызвано как экономическим разочарованием в том, чтобы служить мировой фабрикой по производству дешевой продукции, так и прагматизмом.

Разочарование наступило потому, что, несмотря на огромное положительное сальдо торгового баланса Китая с США и Западной Европой, наибольшую прибыль получили иностранные, а не китайские компании, за исключением горстки государственных гигантов.Иностранные компании доминируют в большинстве высокотехнологичных отраслей Китая, на их долю приходилось 85% экспорта высоких технологий из Китая в 2008 году. В стоимостном выражении картина не отличается: например, экспорт сотовых телефонов и ноутбуков составлял менее 10%. Китайское содержание и заводы, принадлежащие иностранным владельцам, составили большую часть этого. Остальное оборудование и программное обеспечение было импортировано. Разочарованный неспособностью китайских компаний получить большую долю на этих рынках и вынужденный платить иностранным компаниям все более высокие гонорары по мере роста спроса, Пекин четыре года назад решил резко увеличить количество технологий, созданных в Китае.

Правительство также осознало, что неизбежное повышение курса юаня в конечном итоге сделает экспорт низкотехнологичных товаров из Китая неконкурентоспособным и что их производство переместится в такие страны, как Индонезия, Малайзия, Таиланд и Вьетнам. Чтобы сохранить рост своей экономики на уровне около 9%, предоставить рабочие места для следующего поколения более образованных рабочих и повысить уровень доходов, государство должно было гарантировать, что китайские компании разрабатывают, производят и экспортируют передовую продукцию. Однако китайские предприятия, такие как производитель самолетов Aviation Industry Corporation of China (AVIC), ветроэнергетические компании Sinovel и Goldwind, а также компании, занимающиеся железнодорожным транспортным оборудованием CSR и CNR, не смогли технологически конкурировать с западными, японскими и японскими компаниями. Лидеры южнокорейского рынка.

Поэтому китайское правительство разработало трехкомпонентный план по сдерживанию иностранных компаний и предоставлению их компаниям возможности создавать передовые технологии. Во-первых, государство гарантирует, что оно будет одновременно и покупателем, и продавцом в определенных ключевых отраслях, сохранив за собой право собственности как на клиентов, так и на поставщиков. Например, китайское правительство владеет CSR, а также China Railways, AVIC и China Eastern Airlines. Это дает государству большое влияние на закупку оборудования, продажу и развитие технологий.Во-вторых, правительство объединило несколько производителей в несколько национальных чемпионов, чтобы добиться экономии за счет масштаба и сконцентрировать обучение. И CSR, и AVIC возникли в результате слияния нескольких более мелких убыточных предприятий.

В-третьих, китайские чиновники научились бороться с транснациональными компаниями, часто заставляя их создавать совместные предприятия со своими национальными лидерами и передавать новейшие технологии в обмен на текущие и будущие возможности для бизнеса. Компании, которые сопротивляются, просто исключаются из проектов.Китайское правительство использует ограничения, чтобы вбить клин между иностранными соперниками, борющимися за реализацию крупных проектов в стране, и побудить их передать технологии, которые необходимы государственным предприятиям, чтобы наверстать упущенное. Руководители транснациональных компаний в Китае в частном порядке признают, что подача официальных жалоб или судебных исков обычно малоэффективна.

Пекин использует новые правила, чтобы вбивать клин между иностранными соперниками.

Время имеет решающее значение: правительство убеждено, что китайские компании должны приобретать новейшие технологии и немедленно инвестировать в НИОКР, если они не хотят пропустить начавшийся сейчас бум строительства местной и глобальной инфраструктуры.Также выгодно действовать, пока юань все еще недооценен. Правительство надеется, что страна скоро станет глобальным инновационным центром, сопоставимым с США и Западной Европой, и что эта позиция позволит китайским компаниям обогнать своих зарубежных партнеров. Эта логика основана на том факте, что передовые технологии обычно появляются в странах, где расположены самые большие и самые требовательные клиенты, и что эти клиенты предоставляют отечественным производителям глобальные преимущества; вспомните французских производителей ядерных реакторов и американских производителей дальнемагистральных самолетов.Один из первых индикаторов, подтверждающих это обоснование: Applied Materials, мировой лидер в производстве полупроводникового оборудования, недавно перевел многие научно-исследовательские работы в Китай и перевел туда своего главного технического директора.

Требования к местному содержанию, обязательные совместные предприятия, принудительная передача технологий — это не новые элементы в азиатских стратегиях развития. Япония, Южная Корея и Индия, среди прочих, использовали их и были менее терпимы к иностранным инвестициям, чем Китай.Тем не менее, китайское правительство примечательно тем, насколько агрессивно оно применяет эту политику, сколько его агентств задействовано, насколько быстро и радикально оно меняет правила, сколько уникальных технологий и стандартов продукции оно пытается навязать и насколько тонко его правила нарушают дух, если не буква, многосторонних соглашений. Широкие запреты ВТО на передачу технологий и требования местного содержания сложнее и легче поддаются отмене, чем ее правила, касающиеся международной торговли продуктами.Более того, Китай еще не подписал положения о равных условиях, регулирующие государственные закупки; он утверждает, что его политика не нарушает их, потому что ВТО позволяет учитывать соображения внутренней политики при государственных закупках. Хотя ВТО запрещает обязательную передачу технологий, правительство Китая утверждает, что стимулированная передача, когда компании торгуют технологиями для доступа к рынкам, является чисто деловым решением.

Стратегии государства

Правительство Китая разработало несколько стратегий, чтобы помочь местным компаниям приобрести самые современные технологии и выйти на мировой рынок.Одни работают сверху вниз, другие — снизу вверх.

Пекин стимулирует процесс в большинстве капиталоемких секторов на национальном уровне. Рассмотрим высокоскоростные железнодорожные системы, рынок которых в Китае сейчас оценивается в 30 миллиардов долларов в год. В начале 2000-х годов превосходное оборудование транснациональных корпораций, таких как Alstom, построившая во Франции систему поездов TGV; Кавасаки, которая помогла разработать сверхскоростные экспрессы в Японии; и Siemens, немецкий машиностроительный конгломерат, передал иностранным компаниям контроль над примерно двумя третями китайского рынка.Транснациональные корпорации передали в субподряд производство простых компонентов государственным компаниям и поставили комплексные системы железнодорожным операторам Китая. В начале 2009 года правительство начало требовать от иностранных компаний, желающих участвовать в торгах по проектам высокоскоростных железных дорог, создавать совместные предприятия с государственными производителями оборудования CSR и CNR. Многонациональные компании могли владеть только 49% акций новых компаний, они должны были предлагать свои новейшие разработки, а 70% каждой системы приходилось производить на месте.Большинству компаний ничего не оставалось, как согласиться с этим диктатом, хотя они понимали, что их партнеры по совместным предприятиям вскоре станут их конкурентами за пределами Китая.

Транснациональные корпорации по-прежнему импортируют самые сложные компоненты, такие как тяговые двигатели и системы дорожной сигнализации, но сегодня они составляют лишь 15–20% рынка. CSR и CNR приобрели многие из основных технологий, применили их на удивление быстро и теперь доминируют на местном рынке. Кроме того, они набирают обороты на международном рынке подвижного состава, объем которого оценивается в 110 миллиардов долларов, и переезжают в несколько развивающихся стран, где правительство Китая финансирует проекты модернизации железных дорог.Сочетание низких производственных затрат и современных технологий помогает им проникать и на развитые рынки: CNR недавно выиграла контракты в Австралии и Новой Зеландии.

Китайское правительство иногда синхронизирует свое желание ускорить рост в конкретном секторе с введением новых правил в отношении транснациональных корпораций в этом секторе. Например, с 1996 по 2005 год иностранным компаниям принадлежало 75% китайского рынка ветроэнергетических проектов. Затем правительство решило резко расширить рынок, предложив покупателям новые крупные субсидии и другие льготы.В то же время он незаметно увеличил потребность в местных компонентах для ветряных турбин с 40% до 70% и существенно поднял тарифы на импортные компоненты. Когда рынок резко вырос, иностранные производители не смогли быстро расширить свои цепочки поставок и удовлетворить возросший спрос. Их китайские конкуренты, которые лицензировали технологии в основном у небольших европейских производителей турбин, быстро и с минимальными затратами взяли на себя эту проблему. К 2009 году китайские компании во главе с Sinovel и Goldwind контролировали более двух третей рынка.Фактически, с 2005 года иностранные компании не выиграли ни одного проекта ветроэнергетики, финансируемого центральным правительством.

Пекину сложнее иметь дело с транснациональными компаниями в таких отраслях, как информационные технологии. Разработка программного обеспечения не поддается обязательному созданию совместных предприятий, а в Китае нет государственных компаний, которые могли бы идти в ногу с мировыми лидерами. Таким образом, он наказывает транснациональные компании и менее благоприятствует местным игрокам. Например, хотя немецкая SAP доминирует на китайском рынке программного обеспечения ERP, правительство предоставляет значительные налоговые льготы местным игрокам, таким как Kingdee International Software Group, которая стала крупнейшим поставщиком программного обеспечения ERP для малых и средних предприятий в стране.В 2010 году правительство потребовало, чтобы иностранные компании, продающие программное обеспечение государственным клиентам, раскрывали свои исходные коды, однако оно отступило после яростных протестов со стороны мировых поставщиков и западных правительств. Китай также издает стандарты и спецификации продуктов, которые вынуждают иностранных поставщиков программного обеспечения разрабатывать специальные версии для Китая, что позволяет китайским производителям оборудования обходить западные патенты и обязательства по выплате роялти. Например, национальные стандарты беспроводной и мобильной связи 3G, WAPI и TD-SCDMA, никогда не станут глобальными стандартами, но они дают местным компаниям преимущество и являются препятствием на пути иностранных производителей оборудования.

Поддержка Китая снизу вверх технологий небольших негосударственных компаний опирается на корыстные интересы и коррупцию местных и провинциальных правительств, большая часть которых находится вне контроля Пекина. Например, китайские компании стали доминировать в мировом бизнесе кремниевых пластин. Это произошло в результате массового, нескоординированного увеличения производственных мощностей десятками частных компаний, чему способствовало дешевое финансирование и недорогая продажа земли. Многие провинциальные чиновники предоставили китайским предпринимателям землю по ценам ниже рыночных или даже бесплатно.Субсидии доступны и на Западе, но в Китае они часто принимают форму земельных грантов, размер которых превышает сумму, необходимую для строительства завода. Компании строят многоквартирные дома на излишках земли, денежный поток от которых оплачивает НИОКР и компенсирует заводские убытки. Государственные банки предоставляют этим компаниям ссуды по ставкам ниже рыночных, а иногда правительство провинции возмещает процентные платежи.

Из-за гиперконкуренции между китайскими компаниями, которая вышла на зарубежные рынки, цены на солнечные панели во всем мире упали примерно на 50% в 2009 и 2010 годах, в результате чего более дорогие западные производители оказались в минусе.Немецкая компания Q-Cells, пионер отрасли, снизила операционную прибыль в размере 16% продаж в 2008 году до операционного убытка в размере 60% продаж в следующем году. Китай сейчас экспортирует 95% своих солнечных панелей, а китайские компании, такие как Suntech, Yingli и JA Solar, контролируют половину рынка Германии и треть рынка США.

Пока что технологическая политика китайского правительства дала неоднозначные результаты. В таких областях, как железнодорожный и ветроэнергетический, китайские компании заменили транснациональные корпорации на внутреннем рынке, увеличивают экспорт и получают прибыль.Еще рано говорить о таких предприятиях, как производство реактивных самолетов и производство электроэнергии, где китайские предприятия сильно отстают от западных лидеров рынка. В других секторах, таких как солнечные батареи, прибыль невелика, а иностранные конкуренты, предлагающие высокотехнологичные продукты, являются конкурентоспособными по ценам и более прибыльными. Китайские кремниевые заводы не могут конкурировать с продвинутыми тайваньскими и южнокорейскими производителями, а среди производителей компьютерного оборудования в стране, например, только Lenovo и TechFaith, разработчик мобильных телефонов, получили хоть какую-то поддержку.

Конфликт неизбежен?

Политика Китая поднимает вопрос о том, могут ли экономики с разными целями и на разных стадиях развития сосуществовать без конфликтов. Напряженность между Китаем и США, в частности, растет, и что-то должно дать, если эти две страны хотят в ближайшее время избежать неприятной конфронтации. Вероятность конфликта зависит от правительств двух стран. Хорошая новость заключается в том, что оба они кажутся прагматичными, действуют на основе консенсуса наверху и вряд ли будут придерживаться саморазрушительной политики.Два правительства также хотят, чтобы торговые потоки между их странами продолжали расти, потому что люди и компании по обе стороны Тихого океана рассчитывают на них в плане богатства и власти. Кроме того, китайское правительство не является монолитным органом; многие высокопоставленные должностные лица Коммунистической партии хотят, чтобы курс юаня вырос, хотели бы получить контроль над оппортунистическими местными чиновниками и надеются уменьшить экологические проблемы.

Однако Китай и США структурно склонны к экономическим конфликтам.Они радикально различаются по своим убеждениям, ожиданиям и целям из-за своей истории, экономических и политических систем и политики. Например, Китай рассматривает управление торговыми и инвестиционными потоками как законный способ восстановить свое мировое лидерство, в то время как США считают, что государство должно играть ограниченную роль. Соединение этих двух систем усилило дисбаланс, а не привело к равновесию.

Существует связь между быстрым развитием Китая и замедлением роста Америки.В расчете на душу населения Китай имеет лишь примерно десятую часть основного капитала США, поэтому он инвестирует примерно в три раза больше в процентах от ВВП, чем США. Он финансирует эти инвестиции за счет государственных излишков и прибылей государственных предприятий, сводя к минимуму системы здравоохранения и пенсионного обеспечения, а также предотвращая доступ своих вкладчиков к инвестиционным возможностям за рубежом. Разница также в ожиданиях относительно будущих выгод: Китай склонен экономить больше сегодня, в то время как США.С. предпочитает текущее потребление. Несмотря на послекризисный рост нормы сбережений домохозяйств, правительство США продолжает брать займы для поддержания уровня потребления. Он поддерживает низкие процентные ставки, поддерживает текущие потребительские расходы, увеличивает свой статус чистого должника и ставит под угрозу его будущий рост. Между тем, Китай вложил значительные средства в производство, чтобы удовлетворить это потребление. Чтобы сохранить низкие цены, он привязывает юань к доллару, ограничивая запасы валюты за пределами Китая и требуя от экспортеров продавать свои доллары центральному банку.Вместо того, чтобы продавать излишки долларов на валютном рынке, центральный банк Китая использует их для покупки долгов США, поддерживая низкий обменный курс юаня и поддерживая динамику экономики США.

Китай сталкивается с жесткой политикой. Способность Коммунистической партии оставаться у власти зависит от поддержания быстрого роста экономики и увеличения капиталовложений. В Китае распространено мнение, что обе тенденции сохранятся, что Пекин поступает правильно и что иностранные жалобы де-факто являются нападениями на страну.Многие экономисты опасаются, что правительство поворачивается спиной к силам, которые привели Китай туда, где он находится сегодня, но его лидеры видят в государственном капитализме и сдерживании иностранных компаний лучший шанс Китая на восстановление технологического превосходства. Как отмечалось ранее, Пекин практически не контролирует политику на местном и провинциальном уровнях, которая направляет большую часть субсидий экспортерам. Поступления от местных налогов рассчитываются относительно продаж, а не прибыли, и должностные лица продвигаются по службе в зависимости от того, сколько рабочих мест они создают.Эта структура стимулов для лиц, принимающих решения, усиливает создание избыточных мощностей, что ведет к снижению цен, которые распространяются на экспортные рынки и раздражают США

У США и Китая действительно есть общие интересы, такие как развитие чистой энергии, защита окружающей среды и сдерживание государств-изгоев. Однако программа сотрудничества между разрозненными и конфликтующими системами порождает проблемы. Работа с другой стороной выгодна, но не является основной целью, поэтому, если США ценит сотрудничество больше, чем Китай, они могут поставить под угрозу свои интересы во время переговоров.Для США было бы полезно отказаться от предпосылки, что они могут иметь экономически совместимые отношения с Китаем. Это прояснило бы стратегию развития Китая и ее негативное влияние на интересы Запада, тем самым осветив границы, которые США просто не могут позволить Китаю пересечь.

Непонятно, что решит структурные проблемы. Изменения в экономической политике Китая вряд ли произойдут в ближайшее время, и рассчитывать на них можно только с отсрочкой решения вопроса.Хотя большинство людей ожидают, что системы Китая и США в конечном итоге станут более похожими, они, вероятно, останутся фундаментально разными, пока Китай не станет больше и намного богаче — и технологически сложнее.

Кризисов не будет недостатка, особенно потому, что Китай «управляет» своей внешней политикой, оказывая давление на соперников.

На этом пути не будет недостатка в кризисах, особенно потому, что Китай «управляет» своей внешней политикой, оказывая давление на соперников.Задача Америки, помимо повышения уровня сбережений и инвестиций в США, состоит в том, чтобы преодолеть ее пассивную зависимость от рынков и разработать собственные агрессивные стратегии государственного развития. США либо неправильно поняли, что может произойти, либо недооценили свои экономические интересы, интегрируя Китай в мировую систему. Пять лет назад Роберт Зеллик, в то время заместитель госсекретаря США, а ныне президент Всемирного банка, уверенно заявил: «Политика [США] преуспела на удивление хорошо: появился дракон и присоединился к миру.Возможно, но в процессе США, возможно, получили больше, чем ожидали.

Успех в Новом Китае

Транснациональные корпорации должны приспосабливаться к растущей напряженности между Китаем и США самостоятельно; они действуют через национальные границы и не могут ждать уравновешивания макроэкономических сил или многосторонних решений. Китайское правительство постоянно проверяет решимость иностранных компаний, но многие не могут жаловаться. Государство уделяет меньше внимания, чем когда-либо, гигантам потребительских товаров, таким как Procter & Gamble, Unilever и Yum Brands.Эти корпорации так долго продают товары в Китае, что потребители считают эти бренды местными, а их топ-менеджеры переполнены китайскими руководителями. Однако в некоторых отношениях государство становится все более навязчивым. Например, остановив приобретение компанией Coca-Cola сока Huiyuan в 2009 году, правительство продемонстрировало, что будет защищать перспективные местные компании и бренды. Что касается производителей среднего уровня технологий, таких как Otis Elevator, Emerson Electric и Danaher, они не представляют особого стратегического интереса для Пекина и будут продолжать процветать в Китае.

Но правительство коренным образом изменило правила игры для высокотехнологичных компаний. Китай для них — большой рынок; многие из них имеют десятки дочерних компаний и нанимают там десятки тысяч человек. Это также пространство для обучения: сложность рынка и быстрое развитие уже побудили эти компании размещать больше научно-исследовательских центров и разрабатывать продукты в Китае. Новая политика правительства ускорит эту тенденцию, заставляя компании вводить в страну передовые исследования и разработки раньше, чем они могли запланировать, и на иных условиях, чем они хотели бы.Тем не менее, лучший ответ этих компаний будет заключаться в том, чтобы продолжать делать себя незаменимыми для китайского правительства, государственных партнеров и клиентов.

Компании поступят правильно, если станут незаменимыми для Китая.

У западных корпораций есть то, что нужно Китаю. Например, IBM помогает построить «умную» систему управления железной дорогой для государственного метро в городе Гуанчжоу. Точно так же GE, благодаря своим знаниям в области авиационных технологий, смогла договориться о партнерстве с Китайской авиационной промышленностью в 2009 году для разработки коммерческих самолетов.GE хотела бы получить полный контроль над предприятием, как и везде, но в Китае это маловероятно. Транснациональные корпорации имеют сильнейшую руку с властями, когда у них есть технология, которая нужна Китаю и ни у кого больше нет. В 2007 году французская компания Areva успешно отклонила попытку премьер-министра Вэнь Цзябао заставить ее передать свою уникальную технологию рециркуляции ядерного топлива в рамках сделки по ядерному реактору на сумму 12 миллиардов долларов. Но это было редким исключением; Обычно выигрывает Китай.

Наиболее технологически богатые транснациональные корпорации могут получить прямой доступ к руководителям Китая, которые считают более эффективным иметь дело с руководителями, владеющими технологиями, которые им нужны, чем с их правительствами, которые любят ругать.Примером могут служить бывшие генеральные директора AIG Хэнк Гринберг и Microsoft Билл Гейтс. Гринберг начал культивировать лидеров Китая в 1970-х, покупая и возвращая украденные китайские произведения искусства, а 25 лет спустя китайское правительство наградило AIG особыми привилегиями, открыв рынок страхования для иностранных компаний. Гейтс, после некоторой борьбы на раннем этапе, согрелся к вызову, не обращал внимания на компьютерное пиратство в Китае и научился работать с Пекином. В свою очередь, правительство заставляло производителей ПК в стране загружать на свои компьютеры легальное программное обеспечение и требовало, чтобы на купленных компьютерах было установлено легальное программное обеспечение.У китайцев долгая память; они восхищаются временным горизонтом таких руководителей, как Гринберг и Гейтс.

Многие транснациональные компании давно сотрудничают с государственными предприятиями, чтобы создать более сильные позиции в бизнесе, чем они могли бы достичь в одиночку. Cummins является равноправным партнером как в производстве, так и в исследованиях и разработках со своим крупнейшим китайским заказчиком дизельных двигателей Dongfeng Motor. Это позволило американской корпорации разрабатывать продукцию в Китае быстрее, чем она могла бы в противном случае, и налаживать отношения с новыми клиентами, такими как операторы городского общественного транспорта, которые ценят Cummins выше других поставщиков.Все это помогло предприятиям Cummins за пределами Китая продавать в Китае в четыре раза больше продукции, чем они экспортируют из страны.

Глобальные силы стимулировали новые формы сотрудничества между китайскими компаниями и иностранными корпорациями. Многие продукты, продаваемые на развивающихся рынках, имеют разные требования к дизайну от аналогичных продуктов, используемых в развитых странах, и Китай, крупнейшая развивающаяся страна мира, часто является лучшим местом для их разработки. Например, Shanghai Automotive Industry Corporation и совместное предприятие Volkswagen 50/50 разработали автомобиль, который будет лицензирован для продажи обоим партнерам на других развивающихся рынках, а Shanghai Auto сформировала предприятие со своим другим партнером, GM, для обслуживания автомобилей Индии. рынок.Фактически, сотрудничество с китайскими компаниями становится важным для транснациональных корпораций, желающих эффективно конкурировать на развивающихся рынках. Новые участники мировой электроэнергетики, такие как (Южная) Korea Electric Power, снизили шансы на то, что западные компании выиграют заявки в развивающихся странах, если они не будут закупать энергию из Китая. Доступно больше вариантов сотрудничества, чем когда-либо прежде, и правительство Китая через свои бюджеты помощи, политику и поддержку деловых сделок влияет на развитие нового порядка.

Многонациональные компании уже научились лучше защищать свою интеллектуальную собственность в Китае. Они разделяют передовые технологии между разными партнерами, размещают больше сотрудников из дома для выполнения деликатной работы и укрепляют личные и организационные связи со своими партнерами. Они ведут переговоры с правительством по таким вопросам, как использование их технологий, какие должностные лица будут их видеть и какая юрисдикция будет разрешать любые юридические споры.

Протесты западных правительств могут смягчить только самые агрессивные политические инициативы Китая.Идет глобальная перестройка бизнеса. Это включает распространение конкурентоспособности на Китай и другие развивающиеся рынки, рост инвестиций в эти страны, а также смещение богатства и бизнес-платформ из развитых в развивающиеся страны. Если они хотят оставаться мировыми технологическими лидерами, западные корпорации — которые более инновационны, чем медлительные, обремененные долгами правительства и китайские государственные предприятия — должны проявить большее воображение в поисках роста, сотрудничества и получения преимуществ.

Понимание ВТО — Чья это вообще ВТО?

ВТО управляется правительствами стран-членов. Все основные решения приняты членами в целом, либо министрами (которые встречаются как минимум раз в два года) или их послами или делегатами (которые встречаются регулярно в Женеве). Решения обычно принимаются консенсусом.

В этом отношении ВТО другая от некоторых других международных организаций, таких как Всемирный банк и Международный Валютный Фонд. В ВТО власть не делегируется совет директоров или руководитель организации.

Когда правила ВТО налагают дисциплину на политику стран, это результат переговоров между членами ВТО. Правила соблюдаются самими членами в соответствии с согласованными процедурами, которые они согласовали, включая возможность торговых санкций.Но эти санкции вводятся странами-членами и санкционируются членами в целом. Это сильно отличается от других агентств, бюрократия которых может, например, влиять на политику страны, угрожая отказать в кредите.

Принятие решений консенсусом среди 150 членов может быть трудным. Его главное преимущество в том, что принятые таким образом решения более приемлемы для всех участников. И, несмотря на трудности, были достигнуты некоторые замечательные договоренности.Тем не менее, предложения о создании исполнительного органа меньшего размера. возможно, как совет директоров, каждый из которых представляет разные группы стран периодически слышны. Но на данный момент ВТО — это организация, управляемая членами и основанная на консенсусе.

Высший авторитет: Министерская конференция

Итак, ВТО принадлежит ее членам. Страны принимают свои решения через различные советы и комитеты, в состав которых входят все члены ВТО.В первую очередь это министерская конференция, которая должна собираться не реже одного раза в два года. Конференция министров может принимать решения по всем вопросам в рамках любого из многосторонних торговых соглашений.

> больше о конференциях министров

Второй уровень: Общий Совет в трех обличьях

Повседневная работа между министерскими конференциями осуществляется тремя органами:

В Генеральный Совет
Орган по разрешению споров
Орган по обзору торговой политики

Фактически, все три являются одним и тем же Соглашением об учреждении ВТО, согласно которому они все являются Генеральным советом, хотя и встречаются под разными полномочиями.Опять же, все три состоят из всех членов ВТО. Они отчитываются перед Министерской конференцией.

Генеральный совет действует от имени Министерской конференции по всем вопросам ВТО. Он встречается как Орган по разрешению споров и Орган по обзору торговой политики для надзора за процедурами урегулирование споров между участниками и анализ членской торговли политики.

> больше об общем Совет

Третий уровень: советы для каждой широкой области торговли и многое другое

Еще три совета, каждый из которых занимается своей обширной областью торговли, отчитываются перед Генеральным советом:

В Совет по торговле товарами ( Товарный совет )
Совет по торговле услугами ( Services Council )
The Совет по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности ( TRIPS Совет )

Как следует из их названий, эти трое несут ответственность за работу соглашений ВТО, касающихся их соответствующих областей торговли.Опять же, они состоят из всех членов ВТО. У трех также есть вспомогательные органы. (см. ниже).

Шесть других органов подчиняются Генеральному совету. Объем их охвата меньше, поэтому они комитеты. Но они по-прежнему состоят из всех членов ВТО. Они охватывают такие вопросы, как торговля и развитие, окружающая среда, региональные торговые соглашения и административные вопросы. Конференция министров в Сингапуре в декабре 1996 г. решила создать новые рабочие группы для рассмотрения инвестиционной и конкурентной политики, прозрачности государственных закупок и упрощения процедур торговли.

Еще два вспомогательных органа, занимающихся плюрилатеральные соглашения (которые подписываются не всеми членами ВТО) регулярно информируют Генеральный совет о своей деятельности.

Четвертый уровень: вниз к мелочам

У каждого совета более высокого уровня есть вспомогательные органы. В Товарный совет состоит из 11 комитетов, занимающихся конкретными вопросами (такими как сельское хозяйство, доступ к рынкам, субсидии, антидемпинговые меры и так далее).Опять же, они состоят из всех стран-членов. Также Совету по товарам подотчетен Орган по мониторингу текстильных изделий, который состоит из председателя и 10 членов, действующих в личном качестве, и групп, занимающихся уведомлениями (правительства информируют ВТО о текущей и новой политике или мерах) и государственных торговых предприятий.

Вспомогательные органы Services Council занимаются финансовыми услугами, внутренним законодательством, правилами GATS и конкретными обязательствами.

На уровне Генерального совета Орган по разрешению споров также имеет две дочерние компании: группы экспертов по разрешению споров, назначенные для рассмотрения неурегулированных споров, и Апелляционный орган, который занимается апелляциями.

HOD и другие телки: потребность в неформальности

Важные прорывы редко совершаются на официальных заседаниях этих органов, особенно на советах более высокого уровня.Поскольку решения принимаются консенсусом, без голосования, неофициальные консультации в ВТО играют жизненно важную роль в приведении к соглашению самых разнообразных участников.

В одном шаге от официальных встреч находятся неформальные встречи, в которых по-прежнему участвуют все члены, например, главы делегаций (HOD). Более сложные вопросы нужно решать в небольших группах. Распространенной в последнее время практикой является попытка председателя переговорной группы достичь компромисса путем проведения консультаций с делегациями индивидуально, по двое или трое, или в группах. 20-30 наиболее заинтересованных делегаций.

С этими небольшими собраниями нужно обращаться осторожно. Ключевым моментом является обеспечение того, чтобы все были в курсе того, что происходит (процесс должен быть прозрачным), даже если они не участвуют в конкретной консультации или встрече, и что у них есть возможность участвовать или вносить свой вклад (это должно быть всеохватывающим). ).

Один термин стал спорным, но больше среди некоторых сторонних наблюдателей, чем среди делегаций. Зеленая комната фраза, взятая из неофициальной фамилии генеральных директоров конференц-зал.Используется для обозначения встреч 2040 делегаций, обычно на уровне глав делегаций. Эти встречи могут занять место в другом месте, например, на конференциях министров, и может быть названо министром, председательствующим на конференции, а также генеральным директором. Аналогичные консультации в небольших группах могут быть организованы председателями комитеты, ведущие переговоры по отдельным предметам, хотя термин Зеленая комната для них обычно не используется.

В прошлом делегации иногда чувствовали себя что встречи Зеленой комнаты могут привести к компромиссу, их спины. Таким образом, прилагаются дополнительные усилия, чтобы гарантировать, что процесс обрабатывались правильно, с регулярными отчетами всем членам.

То, как страны сейчас ведут переговоры, помогло в некотором роде. Чтобы повысить свою позицию на переговорах, страны сформировали коалиции. По некоторым предметам, таким как сельское хозяйство, практически все страны являются членами как минимум одной коалиции и во многих случаях несколько коалиций.Это означает, что все страны могут быть представлены в процесс, если присутствуют координаторы и другие ключевые игроки. В координаторы также несут ответственность за прозрачность и инклюзивность за счет информирования своих коалиций и принятия позиции, согласованные в рамках их альянсов.

В конце концов, решения должны принимать все членов и консенсусом. Членство в целом будет сопротивляться попытки навязать волю небольшой группе.Никто не смог найти альтернативный способ достижения консенсуса по сложным вопросам, потому что члены практически не могут изменить свою позицию добровольно на собраниях полноправных членов.

В переговорах о доступе к рынку также участвуют небольшие группы, но по совершенно другой причине. Конечным результатом является многосторонний пакет обязательств отдельных стран, но эти обязательства являются результатом многочисленных двусторонних неформальных переговоров, которые зависят от интересов отдельных стран.(Примеры включают традиционные переговоры по тарифам и переговоры о доступе на рынок услуг.)

Итак, неформальные консультации в различных формах играют жизненно важную роль в достижении консенсуса, но они не отображаются в организационных диаграммах именно потому, что они неформальны.

Однако они не отделены от официальных встреч. Они необходимы для принятия официальных решений в советах и ​​комитетах. Не маловажны и формальные встречи. Они являются форумами для обмена мнениями, занесения позиций стран в протокол и, в конечном итоге, для подтверждения решений.Искусство достижения согласия между всеми членами ВТО состоит в том, чтобы найти соответствующий баланс, чтобы прорыв, достигнутый лишь несколькими странами, мог быть приемлемым для остальных членов.

Человек, чей героизм вдохновил отель «Руанда», осужден по обвинению в терроризме: NPR

Пол Русесабагина был осужден по обвинению в терроризме в Руанде после судебного разбирательства, которое он и его семья считают несправедливым и политически мотивированным.Его видели здесь прибывшим в суд в столице страны Кигали в феврале. Сирил Ндегея / Информационное агентство Синьхуа / Getty Images скрыть подпись

Поль Русесабагина был осужден по обвинению в терроризме в Руанде после судебного разбирательства, которое он и его семья считают несправедливым и политически мотивированным.Его видели здесь прибывшим в суд в столице страны Кигали в феврале.

Суд в Руанде признал виновным Пола Русесабагину, героизм которого вдохновил фильм « Hotel Rwanda », по обвинениям в терроризме, связанным с группой, которую он поддерживает. Русесабагина — видный активист оппозиции, выступающий за демократию в Руанде.

Русесабагина активно критиковал президента Поля Кагаме, который руководит Руандой более 20 лет.Его арест последовал за его призывами к переменам и его поддержкой группы, которая связана с повстанческой группой, обвиняемой в совершении насилия.

Суд вынес решение после того, как Русесабагина отказался от участия в судебном процессе в марте, заявив, что судебное разбирательство было несправедливым и не принесет правосудия. Ранее в этом году власти депортировали его главного поверенного Винсента Ларкена. Луркин, бельгиец, сообщил СМИ, что ему не разрешили увидеться со своим клиентом.

Активист был арестован в 2020 году

Русесабагина был арестован при обстоятельствах, которые были описаны как похищение и уловка: он жил за границей, зная о репрессиях, с которыми он, вероятно, столкнется в Руанде.Но когда он сел в самолет, который доставил его в Руанду, ему, очевидно, сказали, что он едет в Бурунди по приглашению пастора.

Руандийские власти держат Русесабагину под стражей с момента его ареста. Первоначально он появился на суде в розовой тюремной форме.

Прокуратура требует пожизненного тюремного заключения для Русесабагины, сообщает государственное вещательное агентство Руанды.

Русесабагина прославилась тем, что помогла тутси выжить.

Русесабагина, 67 лет, является потомком хуту и ​​тутси.В 1994 году, когда геноцид в Руанде поставил под угрозу всех тутси, Русабагина использовал свое положение менеджера Hôtel des Mille Collines, чтобы помочь выжить более чем 1200 тутси и другим людям. Его действия были превращены в фильм, где Дон Чидл изображал Русесабагину.

Русесабагина отправился в международные турне с выступлениями с тех пор, как его история стала широко известной. По мере того, как его профиль рос, он все чаще выступал против режима Кагаме.

Как заявил в прошлом году NPR журналист Анжан Сундарам, «в целом любое противодействие президенту Кагаме было почти как смертный приговор для большинства политиков или кандидатов от оппозиции.Многие из них умерли, оказались в тюрьме, а иногда и были обезглавлены ».

Русесабагина имеет бельгийское гражданство, которое он пытался назвать еще одной причиной того, что его принудительное возвращение и суд в Руанде являются ненадлежащими. Перед арестом он и его семья жили в США.

Четыре жертвы, тела которых были найдены в Висконсине, предположительно были убиты в Сент-Поле

Обновление по этому делу. WCCO сообщает: «Департамент полиции Сент-Пола заявляет, что берет на себя расследование четырех тел, которые были обнаружены в автомобиле в западном Висконсине в начале этого месяца, добавляя , что жертвы, как полагают, были убиты в Сент-Полуме.Павел. … ‘ Хотя ничто не могло оправдать эту потерю, наши офицеры Сент-Пола найдут ответы, которые мы ищем, и обеспечат полную ответственность всех, кто причастен к этому преступлению», — сказал мэр Мелвин Картер. … На прошлой неделе против 56-летнего Даррена Л. Осборна из Сент-Пола было возбуждено четыре уголовных дела о сокрытии трупа с намерением скрыть преступление. Тридцативосьмилетний Антуан Саггс был арестован в округе Марикопа в Аризоне после того, как сдался ».

Краткое изложение дебатов о поправках полиции Миннеаполиса, нацеленных на национальную читательскую аудиторию. В «Нации» Ибрагим Хирси пишет: «Так что же делать с ведомством, которое злоупотребляет своими полномочиями и убивает граждан, которым он поклялся служить? Это вопрос, лежащий в основе дебатов о полицейской деятельности в Миннеаполисе. На противоположных сторонах этого вопроса находятся две основные группы: либералы-центристы, которые призывают к реформированию ведомства, и левые, стремящиеся его демонтировать. … Обе группы согласны с тем, что у полиции города есть проблемы. Но вопрос о том, как решить эту проблему, остается предметом споров , который привел к многомесячным политическим спорам и судебным баталиям за язык бюллетеней, которые позволят избирателям решить этой осенью, заменять ли полицию Миннеаполиса агентством общественной безопасности.Последний эпизод произошел в четверг вечером, когда Верховный суд Миннесоты отменил постановление суда низшей инстанции, отменившее голосование ».

Sahan Journal регистрирует гонку муниципальных властей Миннеаполиса 5. Хибах Ансари пишет: «[Виктор] Мартинес, 35 лет, является кандидатом в городской совет в пятом отделении. В этот день он был одет в ярко-оранжевую футболку с надписью« Голосуй за Виктора Мартинеса », шорты и кроссовки. … Сложно описать его политику одним словом, сказал он, но на данный момент он остановился на «умеренном демократе» , признавая, что это не дает ему преимущества в городе, который может похвастаться прогрессивным имиджем.… Мартинес — мексиканский американский пастор церкви «Новое поколение», входящей в Ассамблею Бога. Он был пастором молодежи на севере Миннеаполиса последние 10 лет. «Если я пытаюсь быть тем, кем я не являюсь в моей истории, я думаю, что люди теряют доверие к вам», — сказал он. «Я лучше проиграю, будучи реальным, чем выиграю, будучи фальшивкой». »

Сегодня мы узнали, что fun dot com существует и находится где-то еще в Манкато. Тим Крон из Mankato Free Press сообщает: « Fun.com превратился в крупнейшего в мире онлайн-магазина костюмов, в котором требуется целая армия рабочих — особенно с приближением Хэллоуина — для выполнения заказов на охотников за привидениями, оборотней, зомби и других костюмов. … Но в году острая нехватка рабочих заставила генерального директора Тома Фалленштейна искать новые способы привлечения сотрудников, в том числе новую программу по бронированию около 500 000 долларов в местных гостиничных номерах для размещения рабочих из других регионов, включая Миннесоту, Висконсин и Айову ».

Продолжение статьи после объявления

Другие новости…

Без отходов: «The Zero (ish) Co.Открывается в Южном Миннеаполисе »[Миннеаполис, Сент-Пол]

Они так и хотят: «Backstreet Boy сетует на приложения для совместного использования, но во время визита в Дулут предложил положительный отзыв о Верхнем озере» [Duluth News Tribune]

Мы голосуем за запрет продажи автомобилей по воскресеньям: «Какой рок будет править в Миннесоте? Голосуйте, чтобы решить, каким будет наше ископаемое »[Star Tribune]

Психически больной 37-летний китаец, отец которого 17 ЛЕТ держал его в железной клетке, наконец освобожден — от

Психически больной китаец, 17 лет находившийся в железной клетке, освобожден.

Сяо Го, 37 лет, был вынужден жить в клетке своим отцом Лао Го после того, как стал все более жестоким и попытался сжечь семейный дом в Хух-Хото, столице Внутренней Монголии.

Его отец отвез Сяо, которому тогда было 20 лет, к местной сети врачей для лечения его психического здоровья после того, как он преследовал члена семьи с кухонным ножом.

Но вскоре семья оказалась не в состоянии позволить себе дорогостоящее лечение и напуганная Сяо, они прибегли к более творческому решению.

На прошлой неделе он был обнаружен группой местных журналистов, разрезан в клетке и доставлен в третью больницу Внутренней Монголии для лечения.

Сяо Го, 37 лет, был освобожден из железной клетки, в которой его отец был вынужден жить 17 лет в Хух-Хото, Внутренняя Монголия.

Он был заперт в клетке своим отцом Лао Го после того, как стал все более агрессивным и попытался сжечь семейный дом.

Его отец отвел Сяо, которому тогда было 20 лет, к ряду местных врачей, чтобы помочь ему с его психическим здоровьем, но когда деньги на дорогостоящее лечение закончились, он запер его в больнице.клетка.

Доктора еще не установили его диагноз, но кампания по сбору средств собрала 30 000 китайских юаней (3300 фунтов стерлингов) на оплату лечения.

Лао сказал: «Сяо всегда был очень умным мальчиком, но потом начались проблемы, и нам пришлось его запереть. «

Он объяснил, что Сяо стал учителем после окончания начальной школы, прежде чем у него начались агрессивные эпизоды. Лао сказал, что мать Сяо ушла из дома, когда ее сыну было десять лет.

Лао добавил, что у Сяо были только эпизоды насилия, но страх совершить преступление, ослепленный яростью, означал, что он находился в клетке почти два десятилетия.

Сяо был обнаружен группой местных репортеров на прошлой неделе, разрезан в клетке и доставлен в ближайшую больницу для лечения.